Грасис занимал место в первой шеренге бойцов, как один из самых доспешных, оружных и конных. Не осталось и следа от того захолустного всадника, что выехал годы назад из родительского гнезда. Львиную долю от своих прибытков Грасис всегда тратил на оружие и доспехи. Теперь он облачен в добротную кирасу с упором для копья, под которую надета кольчуга, на голове – топфхелм.

Однажды в прошлом году, Грасис участвовал в походе небольшого отряда, который покарал язычников шикло за нападения на городки орденцев и за веру, противную Священному Огню. В завязавшемся бою он оказался в кольце врагов, и его вытащили из седла дикарским подобием алебарды. Он рухнул оземь, язычники принялись рубить его топорами и мечами, колоть копьями, бить дубинами. Нескоро смог он встать на ноги и поднять меч. Когда же это случилось, враги порскнули в стороны, как цыплята при виде коршуна и не подходили на две длины его меча до тех пор, пока товарищи не подоспели на помощь Грасису. Сам же он даже не пытался гоняться за врагами, дабы не измотать себя бегом в тяжелых доспехах. Он крепко держал меч и ограничивал свою оборону, парой могучих ударов, едва не настигших наглецов, которые осмеливались приблизиться.

Даже конь под ним уже не с отцовской конюшни. Это отлично вышколенный, идеально послушный жеребец, могучий, но достаточно выносливый, чтобы не околеть в этом мерзком климате.

Все это, равно как и боевое мастерство Грасиса, приводило его в первую шеренгу даже гораздо больших отрядов.

Его кнехт тоже был вооружен добро. Для кнехта. Имел он бригантину и шапель, которую на родине Грасиса звали просто – железной шляпой, потому что была она изрядно похожа на самую обычную широкополую шляпу. Хорош этот шлем, ибо легок, не стесняет дыхания и обзора, а бережет от рубящих ударов добро. Чтобы защититься от града стрел, достаточно просто чуть склонить голову, и можно не опасаться за лицо или шею. Вот только колющий удар спереди или снизу убьет воина со всей легкостью железа, попавшего в мягкое. Потому с таким наголовьем в первые ряды не суются. Да и не приладить на бригантину фокра, так что и с длинным копьем не управиться как следует. Копьецо у кнехта покороче Грасисова, да и меч из стали похуже, но на то он и слуга.

Да и конь под ним Грасиса в латах не выдержал бы. Однажды в Молтати братья заключили пари, сдюжит ли похожая лошадка вес рыцаря. Она упала, стоило полнодоспешному всаднику усесться в седле для копейного боя. И ведь речи не шло о том, сможет ли лошадь скакать с рыцарем на хребте, лишь бы устояла на ногах. Но не смогла. Проигравший спор выкатил бочонок сладкого вина своим товарищам. Грасис видел, и как проходило испытание, и как гуляли победитель, проигравший и свидетели. Своим тесным кругом. Братья Ордена.

И все ж человек Грасиса выглядит молодцом на фоне остальных. Половина кнехтов вовсе были облачены в кольчуги да открытые шлемы с наносниками и восседали на сущих клячах.

Сейчас любезный друг наблюдал за началом боя сквозь прорези шлема. Обзор был не особо хорош, но он видел, как наступают пехотные роты, сближаются с доброцкими всадниками и строй ощетинивается алебардами на случай атаки конников. Затем выдвинулись арбалетчики и принялись стрелять.

Доброцкие всадники не были так искусны, как степные курбеки, о Грасис уже много раз слышал, но тоже стоили многого. Их защищали добрые доспехи, и они неплохо стреляли с ходу, поэтому перестрелка шла без особого успеха одной из сторон. Падали и пехотинцы, рушились из седел и конники.

Тут запел рог, и конный строй тронулся с места. Со всех идущих в первом ряду был особый спрос – на них лежала главная забота о стройности рядов, без которой невозможна добрая атака. Строй двигался неотвратимо, как лесной пожар, но не так стремительно. Пламя их атаки лишь разгоралось и вспыхнуло, лишь когда они подошли на расстояние удара. Вновь запел рог, и всадники пришпорили коней, бросив их во всесокрушающую атаку.