Вся улица в это время года утопала в зелени деревьев, во дворах стояли лавки и дощатые столики, за которыми вечерами любили сидеть досужие кумушки, иногда и подвыпившие мужики резались в карты. На натянутых веревках сушилось выстиранное белье, за накиданными на асфальт крошками прыгали воробьи, а окна, с посеревшей от пыли на них, марлей, открывались настежь.

Тетя Дуся очень любила выносить летом во двор подушки, одеяла и матрасы, чтобы просушить их, прогреть на солнце, выколотить пыль, освежить на воздухе.

Машина подъехала к одному из двух подъездов, и Желька помогла бабуле из нее выйти. Взяв слепую старушку под руку, Желька осторожно завела ее в подъезд и помогла забраться вверх по ступеням.

«Бабушка, пОрОг, пОрОг!» – предостерегающе кричала она, сильно окая.

Все это услышали Лешка с Надькой, выбежали встречать их и, передразнивая смущенную Жельку, захохотали: «Бабушка, пОрОг, пОрОг!»

«Давайте, не стесняйтесь, проходите сюда. Вот бабушкино спальное место. А ты, Желька, будешь спать с Надькой», – распоряжался Леша.

Наконец, разобрав все котомки и разложив вещи по своим местам, все уселись обедать на кухне.

Как же вкусны тети Дусины щи со свининой! Мм-м, пальчики оближешь! Хорошо разваренное мясо было разделено на небольшие мягкие прядки, и мозговые косточки легко разгрызались молодыми зубами.

Было воскресенье, и тетя Дуся с дядей Колей выпили за обедом по стопке водки в честь приезда родственников. С собой Желька с бабулей привезли сумку с банками прошлогоднего варенья и огурцов. Квасить капусту бабушка не умела, крошево, постояв в банке, становилось мягким и невкусным. Зато грибочки соленые получались отменные: черные грузди, волнушки, серушки и гладушки. Полный комплект! Весело хрустели они на зубах, заправленные сметанкой и лучком.

После обеда Желька с Лешей идут в гаражи, за ними цепляется Надька. Надька – нытик. Как только что-то не по ней – сразу в слезы и ябедничать бежит взрослым.

Скинув с ворот гаража амбарный замок, Леша распахивает его дверь настежь.

Ух ты! Бо-гат-ство! На стенах внутри гаража, на гвоздях, висят велосипеды и санки, и стоит новенький мотоцикл Минск, который куплен Леше за хорошую учебу в старших классах.

Велик для Жельки великоват. Этот взрослый велосипед с рамой и высоким седлом только для Лешкиных ног, ну, еще дядя Коля ездит на нем на огороды.

Сюда же приходит соседка Любочка, вечно смеющаяся и любящая подковырнуть.

«Баба, пОрОг, пОрОг!» – смеется она над Желькой. Ей, как и Надьке, лет 13-14, одноклассницы они.

Любка везде свой нос сунет, она любопытная и видела, что к соседям приехали гости. И еще, Жельке кажется, что к Лешке она неровно дышит, а Лешка у них парень видный: красивый, смуглый, и волосы кудрявые, шапкой. Откуда только взялись такие? В бабку Наталью, тети Дусину мать – все так говорили!

Лешка все – таки интеллигентный и больше в породу Желькиной родни. А Надька, та вечно раззявит рот и шамкает что-то: «поевши, попивши и т.д.». Деревенщина!

Как – то играли они в прятки дома, и залезли Лешка с Желькой на огромный шкаф в спальне, взяв с собой банку с водой. Предварительно Надьке надели повязку темную на глаза и раскрутили ее как следует. Закружилось все в Надькиной голове, и пошла она, раскинув в разные стороны руки, искать баловников. Обыскав большую комнату, Надька вошла в спальню. Тут ее и застал холодный душ из банки, которую опрокинули на нее Желька с Лешкой.

Досталось им потом от тети Дуси, а Надька весь вечер не разговаривала с ними.

Чтобы помириться с Надькой пришлось пойти на разные хитрости и напукать в эту же банку, закрыв ее крышкой. Это сделал Лешка, и, когда сестра немного отошла, сказал ей, что в банке под крышкой хранится их с Желькой секрет. Если она откроет крышку и поднесет банку к носу, то увидит волшебство. Надька уже не особо доверяла брату, но видя, что банка пуста, открыла крышку и поднесла к носу. Резкий запах шибанул ей в нос!