Первые. Боги Сергей Киселёв

Корректор Наталья Карелина

© Сергей Киселёв, 2025

ISBN 978-5-0067-1654-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Кто ты? Кто я? Кто мы? Что ты знаешь об этом мире? Иди за мной, и ты узнаешь больше, чем мог бы узнать за тысячу жизней», – говорила смуглая девушка с чёрной повязкой на голове, развевающейся по ветру. Стройный стан и очень высокий рост, она протягивает ему руку. Птицы пролетали в небе над головой, красное солнце опускалось за горизонт, а она стояла на берегу реки, конца и края которой не было видно. Лучи закатного солнца переливались на её теле, выделяя синие ленты татуировок на руках и шее. Она подняла взгляд, и два глаза (голубой и зелёный) сверкнули светом утренней зари, растворявшейся в уходящей ночи.

Стук… стук… стук…

Очередной стук пробудил Локтиана ото сна. Ещё один стук, и он открыл глаза, оказавшись один на один с каменным потолком своего грота. Такой прямой и ровный, выпиленный плазменным лучом для резки скальной породы. Высота комнаты, в которой он спал, была около пяти метров, а тусклый свет красного свечения, озарявший геометрически ровные стены и потолок, преследовал его с окончания сна, но самого сна он уже и не помнил.

Все гроты были совершенно одинаковыми, как и у каждого рабочего из ста тысяч в этом ареале. Скорее всего, у большинства людей этого мира, о размерах которого он и понятия не имел, были точно такие же гроты, такой же потолок и такие же соседи рядом. Рядом лежащие люди ещё спали.

Сознание понемногу возвращалось в реальность, и он кожей начинал ощущать лёгкий ветер, долетавший от двери.

Стук… стук… стук… Маленький мальчишка встал явно раньше остальных и развлекал себя, играя каменными фигурками. Стук… стук… стук… Скоро он подрастёт, и его отдадут в школу, где он будет учиться свой профессии. Своё детство до школы Локтиан не помнил, так как его родители умерли в раннем детстве, и школа резчиков растила его с самых малых лет.

Сто человек, спящих в гроте, мужчин и женщин, проживали вместе. Вскоре они проснутся, и начнётся их новый рабочий день, где каждый знал, что он будет делать сегодня. Каждый знал, что делал его отец, его дед, что будут делать его дети. Женщины рожают новых детей, и каждый ребёнок с детства знал, что он будет делать всю свою жизнь. Так всегда было и будет. А разве можно как-то по-другому?

Выходя из грота, Локтиан каждый день наблюдал приветственные лучи восходящего солнца, которое поднималось из-за горизонта. Величественные горы и скалы окружали его город, а густо растущие деревья, аккуратно остриженные, заполняли ярким зелёным цветом здешний ареал из жёлтых и красных красок. Основная дорога от грота вела к главной площади Урартиса, столицы южных земель. А через пару километров вдали виднелись их карьеры. В них добывали строительный материал, металлическую руду, золото и цветные камни, которые в полном объёме отправлялись в столицу мира, Логос.

Новый день, старая работа. Работа привычная. Опасная, но привычная. Каждый день на ней можно было умереть, упав со скалы, или быть раздавленным камнем, а то и монолитной мраморной плитой…

День начинался с принятия пищи всей общины, которая включала в себя близлежащие пять гротов. На завтрак ели то, что сегодня назовут «английским завтраком»: жареные яйца бекаса с окороком, картофель, бобовые и большой ломоть белого хлеба.

С рассвета и до заката Локтиан, как и большинство людей из его грота, работали на карьере, обслуживали его и добывали каменные монолиты: огромные, титанического размера каменные пласты, гладкие, идеально ровной формы, длиной пятьдесят метров и шириной двадцать. Для отправки в столицы других земель каждые десять дней добывали около сотни таких монолитов. Большого размера глыбы использовали для строительства дорог, мостов и акведуков, строительства жилых и научных зданий, чудотворных пирамид. Более мелкие монолитные детали использовали для декорирования этих самых зданий, изготовления статуй и обелисков. Из самых красивых камней, в жилах которых переливались кварц и алмазы, прочного металла и стекла в далёкие времена была возведена колоссального размера, уходящая в небо башня Эдемус, в которой жили Всевышние (боги, сотворившие всё вокруг и которым люди всей планеты поклонялись самозабвенно и бескомпромиссно).

Но обо всём этом Локтиан слышал только от перевозчиков, людей, которые сопровождали тот или иной груз от места добычи и производства до ближайшего города. Обычно люди не покидали своего ареала и знали о жизни только внутри него. А про свой ареал Локтиан знал абсолютно всё: кого как зовут, кто кому брат или сестра, у кого сколько детей, кто каким ремеслом владеет.

Локтиан и другие рабочие карьера резали руду и камень, обрабатывали её, складывали монолит и камни поменьше в транспортные узлы. Горроны (огромные четвероногие животные, похожие на современных слонов, но в пятьдесят раз больше и сильнее, с четырьмя бивнями, торчащими из пасти, без хобота и ушей) валили и тащили этот монолит, а туфы были командирами отведённого им участка. Это были высокие мускулистые мужчины, около двух с половиной метров ростом, с коричневой кожей и красными рисунками на теле, силой превосходящие десятерых человек. Орудуя кнутом и жезлом, они руководили стройкой, карьером, пашней, прудом, портом, плавильней и всем остальным, где трудились люди во благо Всевышних. Туфы управляли горронами, словно лошадьми, стоя у них на голове, резко переходящей в тело, а также и другими животными.

Локтиан с детства знал, что будет резчиком. Этим занимался его отец. По крайней мере, так ему говорили учителя в школе. Знал он, что и его дети, когда они появятся, тоже будут резчиками. Сам инструмент резки представлял собой металлический предмет, похожий на ружьё, размером метра полтора, который состоял из двух частей: съёмной насадки для тонких работ и весомой части для грубой массивной резки. Основу его заряда составлял красный рубин, который по мере резки расплавлялся и к концу одного реза полностью вырабатывался.

Каждое утро он поднимался с другими резчиками на отвесную скалу и в течение дня спускался на упругих и прочных стропилах сверху вниз, разрезая скалу на пласты монолита. Южное солнце было коварным с самого начала дня, но кожа мужчин и женщин за годы работы на открытой местности становилась устойчивой к излучению (бронзовый, а порой и лёгкий коричневый оттенок вместе с плотным тургором кожи надёжно защищал от ожогов и пересушивания организма). Обычно за рабочий день он успевал нарезать три пласта. Меньше двух было нельзя, иначе туфы устраивали показательную порку, которая чаще всего превращалась в казнь. Одним лёгким ударом кнута туфы рассекали тело до костей. Сильный удар – и человек умирал на месте от болевого шока. Тела таких бедолаг оставляли на съедение грирам (птицы-падальщики, похожие на современных грифов, только в два раза больше и с чёрной пернатой головой). Женщины на стройке чаще всего занимались уборкой и приготовлением еды. Были и ударницы, которые справлялись с тяжёлой плазменной резкой не хуже мужчин. Каждый квадратный метр убирался регулярно, как и каждое место, где человек присутствовал в течение дня.

В конце каждого дня люди мылись, смывая слой пыли и грязи с тела и волос. Работа была грязной, а тело следовало содержать в чистоте: того требовал порядок, медицина, гигиена и, прежде всего, Всевышние. Тело Локтиана было сухим и жилистым, покрытым множеством порезов и шрамов, приобретённых в случайных столкновениях с хищными птицами во время работы. Отмывались рабочие в тёплых природных источниках, расположенных недалеко от карьеров. Всю грязную одежду они отдавали женщинам, которые занимались стиркой, а взамен получали чистые штаны, тогу и рубаху. После источников люди принимали пищу, общались между собой, мужчины соревновались в силе и ловкости (Локтиан очень любил эти забавы и развлечения), родители играли с детьми, матери ухаживали за малютками. Перед ужином обсуждали, что произошло за день, каких животных поймали, какой урожай сняли, как много напилили монолита, какую одежду сшили.

Вечерний приём пищи проходил в типичной, геометрически ровной пещере, где помещались люди из пяти соседних гротов. Сидели за столами по тридцать человек, чаще всего по интересам и знакомствам. Несмотря на тяжёлые дни, люди хотели общаться и узнавать что-то новое, особенно было ценно и интересно, что могли услышать от туфов, перевозчиков и иных странников. Сегодня вечером люди ели овощной суп с фарусом (что-то вроде огромной курицы, но с более жирным и ароматным мясом).

– Как думаете, а есть ли туфы-женщины? – спросил резчик соседнего грота Инаф, поедая свой суп, закусывая его куском ароматного чёрного хлеба.

– Конечно есть, иначе откуда бы брались эти садисты, – ответила Зои, молодая ткачиха из грота Локтиана, вымакивая суп хлебом и посылая его в рот.

– Клянусь всеми Всевышними и матерью, я бы, наверное, разорвалась пополам, если бы пришлось рожать этих переростков, – продолжала Зои. – Уже не говоря, что можно умереть, если с таким заделать ребёночка.

Несмотря на молодость, у Зои было уже трое детей: три смуглые девочки, которые, как и их мать, тоже вскоре станут ткачихами и будут шить одежду для людей и тоги с поясами для туфов.