Ночное время после Дня бесплотников в Первограде согласно неписаным правилам сопровождается еще большим разгулом по сравнению с дневными часами. Несколько дежурных энергетиков и с десяток старших чинов охранителей не принимают участия в вакханалии, а в остальном космический город, не имея возможности разлиться в безжизненное пространство, достигает своеобразной точки кипения в карнавальные дни. Тогда напряженная борьба за существование и постоянная война за еду и воду сменяются ощущением единения, когда все верят, что жизнь может измениться и к лучшему.

В утренние часы районы всех секторов напоминали поле боя, на котором человечество проиграло сражение армии греховных наслаждений. Оставленные пузыри из-под дурняковки, спящие в уголках люди, не только голодранцы, но и вполне уважаемые первоградцы, стражи с дикими от пьянства глазами, на удивление добродушные смертопроказницы, дети, бегущие по домам с наворованными сладостями, горожанки, непослушными руками запахивающие смятую одежду… Все это давало надежду населению мегастанции на то, что они доживут и до следующего карнавала.

Заняв место в глубине трактира «Бадну», Ныр подумал о том, что с тем же успехом он мог бы назначить точку сбора у Блока Старейшин. Население города спало – кто на узких улочках, кто в своих отсеках. Некоторые похмелялись, чтобы затем уснуть и проснуться ко второй ночи карнавала. Даже если бы из Донного уровня поднялись все живущие там углобоки, на Восточный сектор, равно как и на другие, это не произвело бы никакого впечатления.

Новый житель Донного тсарства не случайно выбрал питейное заведение на границе Срединного и Окраинного районов. По его расчетам, «Бадну» находился над входом в один из тоннелей подсекторного лабиринта. Пока хозяин убирал объедки со стола, занятого Ныром, тот убедился в своей правоте – вдоль одной из стен тянулся неприметный люк-диафрагма, о котором не догадывался и содержатель заведения.

К шести утра в заведение зашли три онойяны, изображающие окраинных жен. Как ни забавно, но они мало чем отличались от женщин секторов, проведших ночь в поисках веселья. Красавица Илоя XI имела несколько потрепанный вид: она вызвала ревность одной из голодранок, невинно поболтав с двумя ее мужьями – рядовыми охранителями. Полученная информация обошлась разведчице в пару ссадин и царапину на всю щеку. А две ее спутницы получили возможность упражняться в остротах. Впрочем, объектом злословия стала и Сашо XIX, которая, имея от природы густые ярко-рыжие волосы, заинтересовала смертопроказниц. Те, одарив девушку парой браслетов, настойчиво предлагали ей изменить свою жизнь, приняв обет Солнечной сестры, в избытке обещая и тайные знания, и чувственные наслаждения. Регина VII, усмехаясь над нелепыми происшествиями, судя по всему, осталась довольной, в окраинных кварталах они получили достаточно сведений касательно обстановки в секторе.

Ныр же не находил себе места, пока в трактир, «пьяно» шатаясь, не вошли две «обитательницы Срединных районов», Зоя IX и Лани XVII. На первой висело ожерелье из карамельных кусочков тритоньего мяса и агавы, а вторая несла на плече две фляги с дурняковкой. Онояны «случайно» познакомились с какими-то странными мастеровыми. Строители по профессии, они выглядели скорее как отборные охранители. Жительницы Донного уровня, знающие толк в боевых навыках, узнали в них ассасинов Владык. Не выдав осведомленности, которая могла показаться странной в глазах верных псов Старейшин, молодые горожанки почти «договорились» взять по крайней мере по одному из них в свои мультисемьи.