– А здесь ты что делаешь?

– Почти то же, что и ты. Отдыхаю от «той» жизни, с ее бесконечными перспективами. Устала за эти годы страшно. А тут все иначе – никакой погони нет. Кроме того, меня давно в гости старые друзья звали. У нас в балетном классе девчонки были что надо. Две из них сейчас в Киеве свою школу открыли. Правда, там больше экзотические танцы, – она хмыкнула, – для выступления за деньги в ночных клубах. Но и с классикой они не завязали. А балет тоже на месте не стоит – вот прислали мне видеодиск с новыми элементами танца, – Стелла кивнула на компьютер. – У них здесь летние классы на крымской базе, там я и была.

Она глубоко вздохнула и резко повернула ко мне голову.

– Это все, – она посмотрела на меня исподлобья, и я понял, что сеанс откровенности закончен. Пригороды вечернего Симферополя уже маячили за окном, и я решил идти ва-банк:

– А как в Детройте с личным?

– Не напрягайся, – она мило улыбнулась, и эта улыбка сразу оборвала все мои надежды. – Ты абсолютно не в моем вкусе. Если парень такой тощий, как ты, то его или долго откармливать надо – а я готовить не люблю, – или… лечить от глистов. Обиделся? Ну, извини – до свадьбы заживет.

Она отвернулась и безразлично уставилась в потемневшее окно.

Через несколько минут мы прибыли на площадь перед симферопольским вокзалом. Часы на башне бесстрастно показывали, что мой поезд отбыл десять минут назад. Надо было как-то нормально попрощаться.

– Ты куда едешь? – на всякий случай спросил я.

– Я сейчас в Москву на неделю – у меня там тоже друзья остались. Поезд через час. Ты не обижайся все-таки. Человек должен или сразу нравиться, или наоборот. Успехов в нелегком журналистском труде! Пишешь ты вроде ничего – я кое-что прочитать на экране успела. Это что – путевые заметки? Ладно, может, еще и встретимся когда-нибудь: мир-то тесен.

Она в последний раз посмотрела на меня, и вдруг мелькнула в ее взгляде какая-то скрытая боль, что-то от маленького зверька, затравленного большими проблемами, которые принято прятать глубоко внутри. Больше я разглядеть ничего не успел: она протиснулась к выходу вместе с последними пассажирами, наклонилась перед дверью и скрылась в потоке людей на площади. Еще несколько секунд вместе со стоящим поодаль рыбаком мы смотрели ей вслед. Потом я взвалил на плечо свою сумку, допил последние капли воды из пластиковой бутылки и отправился решать проблему с затянувшимся отъездом.

– Дорогой! Ты закончил? Борщ уже на столе – такой, как ты любишь… – звонкий голос Стеллы разнесся по комнатам нашей просторной квартиры и напомнил мне о том, что я действительно страшно голоден. За стенкой возится наш первенец – Славка. Он родился в Америке, а теперь прекрасно осваивается и здесь – на родине своих родителей. Эту квартиру в Киеве мы купили совсем недавно, когда выплатили большую часть денег за дом под Детройтом. Жить нам приходится то в Америке, то здесь. Все-таки пишется тут очень легко – я наконец закончил два заказных сценария для телевидения, пьесу для молодежного театра и первые главы новой повести. Стеллка молодец: быстро восстановилась после родов и уже завершила работу над программой для своих новых мастер-классов в Детройте. В октябре продолжит там преподавать: у нее теперь собственная школа танца – хоть и небольшая, но очень уютная.

После нашего непонятного расставания в Симферополе я задался целью отыскать Стеллу в Америке: слишком выразительным показался мне ее последний, затравленный взгляд. Был для этого и достойный повод: я ведь забыл отдать ей батарею от компьютера. Когда через месяц я вернулся в Штаты, найти русскую балерину в детройтской балетной школе оказалось совсем несложно. Дальше придется написать лишь «С тех пор мы вместе…», потому что борщ действительно остынет, а Стелла научилась варить его очень здорово. Ну вот, а сегодня я разбирал старые файлы в своем ноутбуке и наткнулся на незаконченный рассказ, чудом сохранившийся с памятной поездки в крымской маршрутке. Надо же его когда-нибудь закончить! Конечно, не сейчас – а сразу после соблазнительного семейного обеда.