22. Глава 22

Желанья так меня гнетут,
Что рассказать - не хватит слов.
И слезы горькие текут,
И день лишь новой мукой нов.
Пускай скупа, пускай скромна,
Мне только ласка и нужна:
От слез лекарство лишь одно, -
Меня врачи не исцелят!

Джауфре Рюдель. Трубадур. «Наставников немало тут»

                Дверь передо мной распахнулась. Один из стражников вызвался проводить меня к его высочеству, и мы зашагали по хорошо освещенному магическими светильниками коридору. Не особо широкий, он был с низу до верху украшен коврами. Ковры на полу, ковры на стенах. Разве что на потолке ковров не было. У меня почему-то возникла ассоциация с психбольницей и палатами для буйнопомешанных. Там тоже стены были… мягкими… Поборов желание тряхнуть головой, чтобы отвлечься от дурацких мыслей, я сосредоточилась на дороге. Двери, двери, двери по обе стороны от нас. Они, эти двери, казалось, даже не думали заканчиваться.

Одна из них вдруг распахнулась, оттуда вылетела красивая, элегантно одетая блондинка и бросилась на меня:

- Ты! Думаешь, самая умная?! Залезла в его постель и рада?! Он выкинет тебя, как и меня! Ты ничуть не лучше меня! Я и родовита, и богата, а ты?!..

Эта полоумная выкрикивала мне в лицо гадости, очевидно, опасаясь охранника, иначе и само лицо постаралась бы расцарапать. Я слабо понимала, что происходит. Но вот из комнаты выглянул роковой красавец, кареглазый брюнет с тонкими чертами лица, и я узнала голос:

- Дортар, сопроводите лоринару Шартану на выход. Лоринара Мариса, прошу, проходите.

Ноги почему-то стали ватными. Сердце часто застучало. Руки… Я надеялась, никто не видел, как они подрагивали. Его сволочное высочество собственной персоной. Тогда, в темноте, я умело скрывала свои чувства. А здесь и сейчас… Я не знала, как смогу удержаться и не проклясть этого гада в первую же минуту нашего общения.

Стражник между тем ухватил со всевозможной почтительностью скандальную мадам под локоть и буквально поволок ее к выходу.

Я заставила себя пройти в освободившийся проем. Это работа. Всего лишь работа. Дверь закрылась, отрезая меня от остального мира.

- Вы слишком бледная, - послышался голос моего нового работодателя. - Я понимаю, неприятная сцена. Шадорне или кориас?

Вино или коньяк? Лучше всего крепкий кофе. Но выбора, увы, нет.

- Кориас, если можно, ваше высочество, - я удивилась тому, насколько сильно дрожал мой голос. Да, Мариса, кое-кому пора пить успокоительное, причем в больших дозах.

- Прошу, садитесь, - кивнув на стул с высокой спинкой возле журнального столика, принц отошел к бару, вделанному в ближайшую стену.

Я повиновалась, рассматривая обстановку. Мебель была сделана из сортанского дуба. Очень дорого. «Бахато», как сказал бы мой отец. Подобную роскошь могли себя позволить только императорская семья и некоторые семьи из числа высшей знати. Древесину нужно было переправить из-за океана, да еще и во время пути хранить при особом температурном режиме. Простые аристократы о такой мебели могли только мечтать. Считалось, что мебель из сортанского дуба была черного цвета. Всегда и везде. Однако ж здесь и сейчас передо мной стоял коричневый лакированный столик, а сидела я на стуле, тоже коричневом.

- Прошу, - передо мной на столике оказалась хрустальная рюмка, наполненная янтарной жидкостью.

Руки так и чесались выплеснуть коньяк в лицо нанимателю, но я заставила себя вежливо улыбнуться:

- Благодарю, ваше высочество.

Конечно же, местный немного терпкий коньяк, привычно обжегший горло, нервы мне не вылечил. Но убивать принца здесь и сейчас расхотелось. Пусть сначала раскроет секрет крепости этого напитка.