***

Алена к тому времени была уже год, как замужем. Ее выдали по необходимости… Муж некрасивый и нелюдимый казак Кондрат безуспешно добивался расположения красавицы Алены 2 года. Как-то изрядно напившись, он подкараулил ее в поле и изнасиловал. Родные опозоренной девушки собрались было зарезать насильника, который ползал перед ними на коленях, винился и умолял выдать Алену за него замуж. Кондрата избили до полусмерти, но потом решили, что брак – это лучший выход для всех! Алена, прежде добрая и веселая, после этого случая замкнулась, сделалась хмурой и нелюдимой, как и ее муж. Его она ненавидела, а от самоубийства тогда ее удержало только то, что наложить на себя руки – это худший из смертных грехов! Таких не хоронили на кладбище и не отпевали в церкви! Тут-то и появился в ее жизни Андрей, и словно выбралась она из темницы на солнечный свет! Любовь закружила в сладостной круговерти обоих. Впрочем, влюбленные старательно скрывали свои чувства. Через 4 месяца раненый пошел на поправку. За ним приехал отец с многочисленной челядью и собственным вооруженным отрядом. Они вдвоем пошли в поле для разговора без свидетелей. Сын открылся отцу, говорил, что полюбил, в отчаянной надежде просил помощи, совета. Однако боярин Василий был непреклонен: «Боярскому сыну оженится на простой казачке – род свой опозорить! Да и замужем она, их Бог уже обвенчал, соединил навеки, а вас кто соединит, дьявол? А и сам-то ты в начале года нонечного посватался к Настене Черкасской, княжне! Что же нам теперь их и себя позорить – обратно наше слово забрать?! А казаки, как пить дать за сабли похватаются – боярин, де, чужую жену казацкую умыкнул, отплатил так-то за гостеприимство и уход. Ну отобьемся, положим, нагромоздим, навалим мертвяков, христиан православных по твоей милости! Какая слава тогда про нас пойдет? Дойдет сие непотребство и до царя! Что тогда – опала роду нашему? Положим не послушаешь отца, опозоришь мои и матери своей седины, да и бежать с ней удумаешь, а куда? На Дону сыщут в два счета! Без денег отцовых, а их на срамные дела я и не подумаю дать, и на Руси не схоронишься тем более, что кроме как воевать, ты ничему не обучен. К запорожцам саблей деньгу добывать? А жену куда, в батрачки? Там, глядишь, она уж и забрюхатеет. Кто тогда о ней, да о дите позаботится, коли ты в походе? А, срам, а грех-то какой?! Загинете вместе без своих родовичей!

Это сейчас родительское слово мало значит, также, как и род, отчизна, честь, Бог! Тогда не так нет! Переступить через эти святые понятия было, ох, как непросто, пожалуй, невозможно!

Бояре уехали, Алена осталась. Через три года она овдовела. Муж погиб нелепо, провалившись зимой под лед, и совсем ей незачем было бы жить на белом свете, если бы не сынок Захарушка.

***

– Стало быть, ты вдовая?

– Вдовая. А, ты, как оженился, дети есть?

– Женат! Детей четверо, все дочки!

– Ить не всё, сокол мой, ты об себе ведаешь.

– Как так?

– А так, шо пятеро детвы в тебя, ишо один парнишоночка – Захарка!

– Да ты что?!

***

Не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Вдруг нахлынула нежданная радость, как теплый ливень для иссохшейся земли, заискрилась миллионами сияющих капель на воспрявшей листве, зазеленела, расцвела, одарила душистыми запахами, птичьими голосами откликнулась на ласку небес! Сын!!! Как же хорошо, как благостно стало на душе!

***

Они все говорили и говорили, и не могли наговориться, понимая, что может быть это их последний разговор:

– Захар знает?

– Никто, окромя тебя и меня не ведает! Сын-то наш с тобой ехать удумал! Просил меня у поход его отпустить. Возьми его Андрей, у нем вся жизня моя! Хуч байстрюк боярский, однако все лучше бедноты казацкой!