Позже мы зашли в клуб юных пионеров с рядами скамеек, плакатами и рисунками, изображавшими ход выполнения пятилетнего плана, и огромными портретами Ленина и Сталина на стенах. Именно здесь эта детская организация проводит свои собрания либо для обсуждения различных программ обучения, либо для привлечения к дисциплинарной ответственности кого-нибудь из своих членов, либо для рассмотрения личных жалоб учеников, либо для выяснения, почему кое-кто из них, возможно, развивается не так быстро, как остальные, либо для организации собственных ударных отрядов, либо для искоренения неграмотности и пропаганды чистоты.

"Они по отношению друг к другу на удивление строги и критичны, – сказала учительница, которая показывала нам школу, – и им удаётся поддерживать в своих классах хорошую дисциплину. Они также иногда критикуют и нас, и тогда у нас возникает серьёзная проблема, решение которой требует такта и понимания, однако от этого всё становится лишь интереснее".

Нам стало ясно, что российское образование, как и всё остальное, переживает переходный период. Первоначально, вскоре после революции, ребёнок имел слишком сильное право голоса в том, что касалось его обучения, и мог даже дойти до увольнения своих учителей, если те ему не нравились. Однако в рамках текущего конструктивного этапа столь радикальное отношение постепенно сглаживается и точка зрения на образование нормализуется, ведь позиция учителя становится всё более ответственной и авторитетной, а его опыт признаётся ценным для формирования ребёнка.

2

В тот день мы отправились в длительный обзорный тур по городу, и я с гордостью показала Вику все основные достопримечательности. Вначале мы приехали к знаменитому Казанскому собору с его красивой изогнутой колоннадой. Чем-то напоминая собор Святого Петра в Риме, он был возведён прославленным русским архитектором Воронихиным в ознаменование победы Александра I над Наполеоном в 1812-ом году.

"Именно здесь раньше находилась чудотворная икона Казанской Божьей Матери. В любой день тысячи людей приходили поклониться этой святыне", – начала я объяснять Вику, когда наш автомобиль остановился перед собором на несколько минут.

"Сейчас это антирелигиозный музей, – сказал шофёр, – но из-за ремонта он закрыт на несколько недель, поэтому мы не сможем туда попасть".

Я молча смотрела на огромный храм. С тех пор, как я себя помнила, мои родители водили меня туда почти каждый день. Иногда мы отстаивали обедню или вечерню, но в основном заходили всего на несколько минут, дабы поставить свечки. Предполагалось, что икона была списана с первообраза, созданного святым евангелистом Лукой, и поэтому считалась истинным изображением Богородицы с глубокими тёмными очами, правильными чертами лица, оливкового цвета кожей и нежной печальной улыбкой. Её золотые одеяния, усыпанные драгоценными каменьями, являвшимися приношениями по обету, искрились в свете нескольких сотен свечей, неизменно горевших в огромных серебряных подсвечниках перед святыней. И, сидя ныне в автомобиле, я мысленно видела себя и своих родителей совершающими обычный ритуал поклонения Пресвятой Деве. В ту минуту, когда мы переступали порог и за нами закрывалась обитая войлоком вращающаяся дверь, шум и суета Невского проспекта полностью затихали, сменяясь глубокой тишиной собора, лишь изредка нарушаемой отзвуками напевного чтения священников где-то в отдалении или стука шагов по мраморному полу, разносившегося странным эхом по проходам и под куполообразным потолком.