Во время кризиса Белый дом окутывала завеса секретности. Советники президента бились над тем, как отреагировать на советскую акцию и каковы мотивы Советов. Одна группа отстаивала план военно-морской блокады Кубы, а другая настаивала на том, чтобы Соединенные Штаты предприняли воздушную атаку, нацеленную на ракетные базы. Весь ход обсуждения хранился в секрете до тех пор, пока президент не решится дать ответ. В беседе заместитель госсекретаря США рассказывал о сверхсекретных встречах и об опасениях членов ExComm по поводу каких-либо утечек в прессу, прежде чем они смогут разработать план. Болл вспоминал, как министр обороны Роберт Макнамара проводил их в государственный департамент через свой личный лифт, чтобы пресса не увидела их. Генеральный прокурор Роберт Кеннеди, самый доверенный советник президента, явился на одну из встреч в Овальном кабинете в одежде для верховой езды, чтобы создать впечатление, будто работает во время беззаботного во всем остальном уикенда, и как однажды все остальные советники президента втиснулись в одну машину, чтобы не вызывать подозрений у журналистов.

Джеки узнала, что жены чиновников Кабинета готовятся покинуть Вашингтон, понимая, что он станет целью в случае войны. Она и слышать об этом не хотела. «Пожалуйста, не отправляй меня никуда. Если что-нибудь случится, мы все намерены остаться здесь с тобой, – сказала она мужу. – Даже если в бомбоубежище в Белом доме нет места… Пожалуйста, тогда просто хочу быть на лужайке, когда это произойдет. Ты знаешь, я просто хочу быть с тобой и хочу умереть вместе с тобой, и дети тоже, – чем жить без тебя». Президент пообещал, что никуда ее не отправит. Их отношения стали ближе в Белом доме, чем когда-либо прежде. Личный врач президента Джанет Травел вспоминала, как незадолго до начала кризиса Кеннеди шел от Западного крыла к спецвертолету Корпуса морской пехоты на Южной лужайке, сопровождаемый своими верными помощниками. Затем произошло нечто странное. «Президент вновь появился в дверном проеме вертолета и спустился по трапу один. Как необычно, подумала я. И тогда увидела почему. Джеки, с растрепанными ураганным вихрем работавших винтов волосами, бежала по траве от Южного портика. Она почти столкнулась с ним у трапа вертолета и протянула руки. Они стояли неподвижно в объятиях в течение многих секунд.

Во время конфиденциальной встречи с Клинтом Хиллом, охранявшим ее агентом Секретной службы, Хилл протянул руку к Джеки и осторожно коснулся ее локтя. «Вы знаете о бомбоубежище здесь, в Белом доме. Мне известно, что Дж. Б. Уэст (главный церемониймейстер Белого дома. – Авт.) провел с вами краткую экскурсию по объекту несколько месяцев назад… В случае, если… ситуация будет развиваться… и у нас не будет времени покинуть этот район, мы отведем вас и детей в убежище». Но Джеки уже все решила, и ей не надо было говорить, что делать. Она резко отдернула руку. «Мистер Хилл, если ситуация будет развивается так, что потребуется, чтобы дети и я спустились в убежище, позвольте сказать вам, чего вы можете ожидать». Она понизила свой и без того негромкий, нежный голос до глубокого шепота и сказала: «Если ситуация будет развиваться, я возьму Кэролайн и Джона, и мы пойдем рука об руку на южный участок. Мы будем стоять там, как храбрые солдаты, и разделим судьбу любого другого американца».

Хилл был ошеломлен. «Хорошо, миссис Кеннеди, давайте просто молиться Богу о том, чтобы нам никогда не оказаться в такой ситуации».