Вот убеждение и рано
К нему примчалось с всех‐то ног,
Что это выгодное дельце,
На этом можно всласть пожить,
Иметь упитанное тельце,
Скакать от радости в всю прыть!
А потому приём сей с блеском
Он применял уже тогда,
Когда с ребятками был в детском
Саду он в малые года,
Ведь всем известно, что телёнок,
Коль ласков, маток двух сосёт…
Усвоил это он с пелёнок,
Сознанье крепло каждый год.
И также крепло в средней школе,
Потом попало в институт,
Где изощрённым было боле,
Вот потому и «уд.» дают
Его зачётной хилой книжке
За лебезение и лесть…
Тут был он в хитреньком умишке:
Кто лесть несёт, тому и Честь.
А потому и был с дипломом,
Хотя иных и был отсев.
И вот работа! Но не с ломом.
В подхалимаже преуспев,
Руководящую он должность
Пронырно этим приобрёл.
Подхалимаж его, всё множась,
Давал зарплату, вкусный стол,
Навеселе жизнь, лучезарна!
Достатка миленький фасон,
Поклон начальству благодарно
Нижайше делал всё‐то он…
Всё заводил мотор – знакомства,
От них чтоб выгоду иметь.
То получалось очень просто,
Лесть всем приятна сроду ведь.
И так пред всеми преклонялся,
Фигура стала что крива,
И вид не стройного уж аса,
Внизу уж где‐то голова,
Глядеть чтоб снизу на всех нужных,
Безмерно лесть свою неся,
Вон не жалея сил натужных,
Ведь в том была натура вся.
И вот уж он не разгибался,
Был подхалимный анкилоз,
Ведь к выпрямленью нет уж брасса,
Пред властью низких был лишь поз.
Так и застыл, как деревяшка,
Вон превратившися в дугу,
Но ей с того совсем не тяжко,
Собой являло ведь слугу,
Была для упряжи любезна,
Меж хомутом, оглоблей быв.
Вот снисхождения к ней бездна,
Хоть вид её отвратно крив.
Но лесть свою всё баловала
Отменным звоном бубенцов!
И, ясно, скромности, ох, мало,
То кредо льстивейших спецов.
И если вас везёт скотинка,
Над нею где дуга видна,
Подхалимажа это спинка,
Её профессия одна —
Чтоб пред оглоблями кривиться,
В восторге быв от хомута,
Ведь лесть, для поля как пшеница,
Её всю жизнь в том маета…
Она, как видите, живуча,
Искоренение молчит,
Вот выгод ей всегда и куча,
С того ядрёный вечно вид.
Июнь, 2021 г.
Лопух
А вот юнец мил‐Лопушок!
Он в жизнь направил свой шажок…
А вкруг такое буйство дел!
Что он всем сразу захотел
Со всей душою овладеть,
Квалифицированным впредь
Быть, чтоб работать от души,
Слыть знаменитым, не в глуши.
Развесил уши‐лопухи,
Внимать чтоб были не глухи,
И ищет выгоднее где
В разнообразнейшей среде
Дел уйму по сердцу найти,
Чтоб с ними счастливо идти,
Себя в них асом показать,
Была чтоб Славы благодать!
Чтоб он в её сиянье был,
Не угасал любви бы пыл,
А лишь усиливался жар,
Не испарился чтоб, как пар…
Лопух в мечтах сих был удал,
Он весь в них занял пьедестал,
Влез важно в бюстовый гранит,
В сетях, в эфире знаменит,
Сидел, пыхтел, как депутат,
Сим положеньем страшно рад!
Звучала ода в честь его
Да с громогласия всего!
Вот так мечтал, всё время рос…
А тут увидел прелесть Роз:
– Какая дивная краса!
Ах, ароматов чудеса…
Ах, как они, я стать хочу!
Мне это, верно, по плечу, —
Вон губы выпятил вперёд,
Дух извлекать заставил рот,
Мол, это чудный аромат,
Вдыхай же каждый, сердцем рад,
Развесил листья – «лепестки»,
В них красок жухлых нет тоски,
А всё‐то радужный лишь цвет,
Сердечный будто бы привет!
Что, мол, приятен испокон,
Что в Лопуха был всяк влюблён…
– Ну как, освоил дело Роз? —
Он задал мамочке вопрос,
Уж возгордиться захотел,
Вот мастер стал‐де Роз всех дел!
Но мамы слышит он ответ:
– Ты что, сыночек?! Нет же, нет,
На Розу вовсе не похож,
Ты листья‐уши свесил сплошь,
Не лепестки они совсем.
Вот потому красой и нем.
Не пыжься ты во весь свой дух,
Не Роза ты, а лишь Лопух.
Вот и живи всю жизнь лишь им
И будь в сём образе любим.
– Ну нет! Я вижу Василька.