Княжна Чернышёва стала Алексеем. Она чувствовала, что он следил за тенями. Увидев их, сплюнул и осыпал проклятьями перунградского нечистика, а затем пустился бежать. Людмила смотрела на мир его глазами, была его частью, не могла остановиться. Бешеная скачка затянула её, но остановилась так же стремительно, как и началась.

Девушку подбросило вверх, и она увидела Алексея с высоты. Ощутить прелесть свободного полёта княжна не успела, лишь стремительно полетела вниз и ударилась об холодный пол. Она могла поклясться, что чувствует всё это по-настоящему.

Людмила узнала и огни, и недострой запрещённого храма. Её губы шептали слова клятв. Алексей ждал нападения, боялся, что их найдут, у него не получилось сегодня что-то. Когда ворвались в зал, он дёрнул Лизу и закрыл её собой. Думал сбежать, но балкон, который мог стать спасением, оказался ловушкой. Людмила стояла на балконе, лестница вниз была отломана, а впереди простиралась полная темнота. Эта темнота манила к себе и двигалась словно живая. Алексей не хотел встречи с ней, и Людмила уступила.

Жених Лизы сделал шаг вниз, и они оба начали падать. Перед глазами княжны возникли маски, которые приобретали знакомые и незнакомые черты: лицо старого князя, лицо похожее на Алексея, только старше. Вокруг много лиц, они то сливались воедино, то представали перед Людмилой поодиночке.

Вот избранник Лизы под машиной прилаживал к днищу странный свёрток, вытирал пот со лба. Людмила даже ощутила металлический привкус крови во рту: Алексей так нервничал, когда возился с машиной, что прокусил губу. А вот он уходил из дома: обернулся на него и смотрел несколько мгновений, чтобы потом снова продолжить проваливаться куда-то вниз.

Новый полёт завершился сотней брызг, они снова в морской пучине, только теперь Людмила сама стала этой пучиной. Она накатывала на скалы и отступала. На поверхности воды появилась обнажённая девица: темноволосая, худая, с острыми чертами лица – такая непохожая на солнечную Лизу. Рядом с ней вынырнул Алексей, их тела сплелись между собой, они поцеловались и погрузились в воду. Волна вновь накатила, пытаясь выбросить их на берег, но влюблённые были не намерены подчиняться стихии. Они снова скрепили свою связь поцелуем, и чёрные тучи, как с балкона заброшенного здания храма, начали покрывать небо до самого горизонта. Это нечто двигалось.

Людмиле на миг показалось, что вся эта чёрная масса искала её. Княжна сама вынесла себя волной на берег, упала и побежала. Она и не заметила, как Алексей оказался рядом, уже без девицы, и бежал вровень с ней.

Эта чёрная туча пришла за ними – осознание было совершенно отчётливым. В боку от бега кололо. Вот и не говори, что во сне нет боли.

Алексей споткнулся и упал на камни, успел выставить руку и разбил локоть и ладони. Людмила не могла ничем ему помочь. Чёрные тучи уже совсем близко. Шуршание тысячи перьев крылатых тварей перекрывало шум моря.

Княжна на удивление легко подхватила Алексея на руки. Юноша не весил ничего. Жених Лизы смотрел на Людмилу с удивлением, хотя не должен ни видеть её, ни тем более узнать. Но она была уверена, что узнал. Так не бывает.

Что же тут происходит? Княжна оглянулась. У зловещих преследователей острые когти, у них могучие крылья. Тысячи воронов, разгневанных и голодных. Алексей в её руках как кровоточащее вырванное сердце, и они шли на его запах.

Сияющий факел обжёг ладони Людмилы. Она вцепилась в руку Алексея, но та выскальзывала, разгораясь ещё ярче. Первые птицы, уже впились ему в ноги: раздирали призрачную кожу, подбрасывали вверх и съедали кусочки человеческой плоти. Княжна выпустила руку юноши, и сияющий огонь человеческого духа накрыла тьма, что взорвала непроглядный кошмар клубка монстров мясистыми светлыми кусочками. Людмила кричала, но в этом сне даже у отчаяния нет права на голос.