И, всплеснув вдруг руками, быстро вышла. Что она имела в виду, я не понял, но оптимизма это мне точно не прибавило. И всё же решил разыскать того парня – ничего лучшего просто не приходило в голову. Но как это сделать? Я направился к тому месту, где стояла палатка, но там не осталось почти никаких следов пребывания. В растерянности пошёл было назад, но передумал – не хотелось встречаться с бабкой – и спустился к реке. Её размеренное течение, медленно плывущие облака несколько успокоили меня. Я брёл по берегу, размышляя о дальнейших действиях, в голову приходили планы один фантастичнее другого, и не заметил, как дошёл почти до моста. Когда-то пойти по нему было одним из удовольствий, теперь это был путь к кладбищу. Свернул на тропинку, ведущую в деревню, и, поднявшись по ней, оказался у известного дома, что было ещё неприятней. Из-за его угла вышла знакомая уже компания и, кажется, в полном составе. Хотелось бы узнать, что они здесь делают? Но вместо этого ни с того ни сего спросил:

– А с чего вы решили, что под дубом пулемёт стоял?

Ребята удивлённо переглянулись, а самый меленький с гордостью заявил:

– Об этом все знают! Моя бабка говорила. Она при немцах тут жила.

– Да! – подтвердили остальные.

– Здесь кругом бои были. Нам и в школе о войне рассказывали. К нам даже командир партизанского отряда приезжал!

– Командир партизанского отряда? – изумился я.

– Да! А что в этом такого?

Из дальнейшего разговора выяснилось, что приезжал он в прошлом году на открытие школьного краеведческого музея, подарил цейсовский полевой бинокль и много фотографий и что в музее есть, конечно, и его фотография. Ещё сказали, что школа сейчас закрыта, и рассказали, как найти директора. Вот это повезло! Я стал уговаривать ребят пойти со мной посмотреть фото, тот ли это командир? Еле уговорил, но напрасно: никто не помнил музейного портрета, вспомнили только большую тёмно-бордовую раму да наличие орденов и медалей на чёрном пиджаке.

Я не мог ждать ни минуты. Захватив с собой фотографию, бросился к остановке автобуса и, пока его ожидал, придумал, что сказать школьному директору. Я почему-то был абсолютно уверен, что легко его найду и он непременно поможет мне.

Главное, чтобы на школьных снимках был бы запечатлён тот самый командир.

Действительно нужный дом найти не составило никакого труда. Я даже не успел подойти к калитке, как она резко отворилась и из неё навстречу вышел высокий плотный мужчина с большой спортивной сумкой.

– Тебе чего? – отрывисто спросил он.

От неожиданности у меня из головы вылетели имя и отчество директора и всё придуманное.

– Директора мне! – рявкнул я и почувствовал, как заливаюсь краской.

– Ну я директор.

Дрожащими от волнения руками я достал фотографию и протянул её опешившему от такого натиска здоровяку.

– Командир ваш… то есть не ваш… дед мой… то есть не мой дед, а просто дед…

– Просто немой дед?.. Просто ничего не понял! Идём быстрее. По дороге расскажешь. Сейчас автобус будет, – прервал мои заикания директор школы и так быстро зашагал к остановке, что я еле успевал за ним.

Какие уж тут рассказы?! Мы вскочили в уже отправляющийся было автобус. Пока рассаживались и оплачивали проезд, я смог немного собраться с мыслями, хотя имени так и не вспомнил. Опять достал фотографию и попытался как можно чётче изложить свою просьбу, теперь это вышло уже каким-то противно-слащавым тоном, и я снова густо покраснел. К счастью, собеседник не обратил на это никакого внимания и, рассмотрев снимок, спокойно произнёс:

– В том году приезжал… Я и сам думал собрать бы так ветеранов-однополчан, торжественную линейку провести – да и вообще…