– Он сказал, что ему предстоит долгий путь, прежде, чем он узнает всю правду, – ответил Ворун, понимая, что ситуация больше не находится под его контролем.

– Ты не справился со своей задачей! Ты должен был спрятать его так, чтобы его никто не нашел, – рычал Горилют.

– Я все сделал, как вы и приказывали, но… – Ворун старался говорить уверенно, но страх перед хозяином приводил его в оцепенение.

– Мне не нужны твои оправдания. Забери у него перстень и доставь мне, а я подумаю, что нам делать с мальчишкой, чтобы он больше никогда не доставлял проблем, – сказал Горилют, ясно давая понять, что аудиенция закончилась, и, если Ворун попытается еще что-то сказать, то это будут его последние слова.

Ворун снова превратился в птицу и быстро вылетел из крепости, стремительно покидая Пекальные земли. Ему нужно было успеть домой еще до рассвета, чтобы Забуда не заметил его отсутствия.

Несмелые лучи солнца проникли в хижину и коснулись лица Забуды. Сегодня он спал дольше обычного. Юноша лениво приоткрыл глаза, спустя пару мгновений, вспомнив вчерашний день и посмотрев на руку с перстнем, улыбнулся. Однако вскоре лицо юноши помрачнело, когда он вспомнил о разговоре с братом.

Приподнявшись на локтях, Забуда осмотрел комнату: Воруна нигде не было. И, хотя он старался отогнать подозрения на брата, но его отсутствие казалось ему странным, обычно Ворун не оставлял его одного, как будто быть рядом с ним и было его главной целью в жизни. Только сейчас Забуде стало казаться странным, что его брат не проводил время с друзьями, не пытался создать собственную семью. Думая об этом, юноша все больше и больше убеждался в том, что их отношения с братом ненастоящие.

В это время на улице послышались шаги. Дверь скрипнула, и в хижину зашел Ворун.

– Как ты спал? – обратился он к Забуде непривычно заботливым голосом, что еще больше заставило Забуду забеспокоиться.

– Хорошо. А ты где был? – нехотя ответил он.

– Я понял, что нам нужно делать, чтобы перестать прозябать в нищете. Я только что говорил с деревенским старостой, он готов отдать за твой золотой перстень корову и три курицы. Представляешь? Я думаю, что этот путник – просто подарок судьбы. Мы сможем каждый день пить молоко и есть яйца, – сказал Ворун.

– Как ты так можешь говорить? Этот перстень…, – попытался возразить Забуда, вспоминая о словах Добровеста. Ворун его перебил:

– Что? Ты готов поверить первому встречному, который, наверняка просто ошибся, вместо того, чтобы доверять своему брату? – Ворун испытывающе посмотрел ему в глаза. Забуда замялся, и, хотя его с утра одолевали сомнения, сейчас, отводя глаза от пронзительного взгляда брата, он начал сомневаться в реальности того, что сообщил ему Добровест.

Видя слабость Забуды, Ворун продолжал: «Когда наши родители умирали, они просили меня заботиться о тебе, ведь ты был еще крохой. И ты знаешь, что я всегда старался сделать твою жизнь лучше. Верь мне и сейчас, я желаю тебе только добра. Ты же знаешь, да?»

Забуда вздохнул, соглашаясь с братом, хотя его сердце разрывалось на множество мелких кусочков.

– Так что давай, умывайся, одевайся, и мы пойдем к старосте и обменяем этот перстень на скотину. А вечером мы устроим пир, самый настоящий, какого у нас не было много лет! – уверенно сказал Ворун, нависши над братом, чтобы заставить его согласиться.

Уверенность и напор Воруна подорвали волю Забуды. Он привык подчиняться брату и никогда ему не перечил, поэтому встал и начал медленно собираться, перед выходом взяв черствую горбушку хлеба, которая осталась со вчерашнего ужина. Размачивая во рту хлеб и глотая маленькие кусочки, он чувствовал, как в уголках его глаз собираются слезы. Вчера он только поверил, что ему уготована другая судьба, что его отец жив и желает встречи с ним, что стоит только сделать шаг и уйти из деревни, как все станет ясно и понятно, а сегодня его брат, которому он доверял, забирает у него эту надежду, а у него нет сил, чтобы противостать ему.