Гриве это нисколько не помешало сразу же свиться кольцами то вкривь, то вкось.
Расчёска же потеряла ещё несколько зубьев.
Петрович глянул на неё, плюнул, но сунул-таки в карман.
Откашлялся и постучал в дверь.
Через несколько минут дверь открылась, и на пороге показалась маленькая, худенькая женщина в джинсах, валенках и самовязаном свитере с оленями. Её седые волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке, на носу красовалась очки в тонкой металлической оправе.

Держалась она прямо и уверенно, и такой от неё веяло силой, что Петрович откашлялся ещё раз, и извиняющимся тоном произнес:
-- Вот, Александра Ивановна, до вас барышню привёз.
Вера возвышалась за его спиной этаким гулливером.

-- Моя фамилия Конных, и я получила от вас посылочку, -- Вера выступила вперёд, хотя благодаря своему росту могла бы спокойно оставаться и там, где была.
Женщина посмотрела на неё неверяще, потом неуверенная улыбка тронул её тонкие, обветренные губы.
-- Конных? Вера Конных?! – задыхаясь, спросила Александра Ивановна, и тут её начала колотить дрожь.
Женщина покачнулась и чуть не осела на пол.

Петрович же наш быстро оказался рядом, и успел подхватить ее под руку.
-- Александра Ивановна!..Что с вами? -- испуганно заголосил он.
-- Всё хорошо, Плаксин. Успокойся, -- Князева попыталась выпрямиться, что далось ей с трудом. Ноги ещё дрожали.
--- В дом, в дом заходите скорее, -- она держалась за Петровича и шла впереди.
Вера, с открытым в изумлении ртом, на автомате, двинулась за ними.

Ну, что сказать, дом был как дом, ничего особенного. Пятистенок, две комнатки и кухонька. Хотя для Веры, жительницы мегаполиса и законной владелицы честно заработанной малогабаритки об одной комнатке, это были хоромы.
Тем более, что владелица оных, судя по всему, предпочитала минимум мебели и максимум пространства. Что было несколько странно для жителя такого небольшого села. Жилище Князевой больше напоминало изнутри дом какого-нибудь скандинава. По крайней мере, у Веры сложилось именно такое впечатление.

В комнате, которая служила Александре Ивановне гостиной, не было ничего лишнего. По стенам выстроились стеллажи с книгами, коих было великое множество. Столик с накрахмаленной скатертью, на нем открытая же книжка и чашка, судя по запаху, с кофе. Вера сглотнула. Кофейку, что и говорить, хотелось.

В углу вездесущий телевизор тихо вещал нечто невразумительное, ибо канал был явно не отечественный. Перед столиком расположилось уютное кресло. Да не простое, а кресло-качалка.
Как бы Вере хотелось такое креслице! Честно говоря, девушка давно к ним присматривалась, и даже не раз искала в интернете. Но куда уж в ее-то квартирку?

Впрочем, редкое кресло могло вместить и габариты нашей Веры. Однако не это ее смущало, сейчас найти можно на любой размер и, как, говорится, кошелек, но вот метраж… Метраж едва ли позволял впихнуть такую роскошь.
Девушка даже вздохнула, представив себя сидящей в этаком кресле, покачивающейся на беззвучных полозьях или как они там называются, и попивающей кофе, а лучше бы какао, из такой вот чашки.

Все эти мысли разом пронеслись в голове у Веры, когда она вошла в комнату, и остановилась у входа.
Петрович же, поддерживающий Александру Ивановну, подвел ее как раз к этому креслу. Очевидно, именно здесь и сидела женщина. Женщина села, отдышалась и тут же строго сказала:
-- Сережа, спасибо, что довез гостью. Тебе пора, дружок.

Петрович с некоторым удивлением посмотрел на Князеву:
-- Так это, Александра Ивановна. Вечереет. И снег вон какой повалил опять. Кто ж барышню до дому-то доставит?