– Сказал, что якобы постоянно следит за моей работой и каждый раз с удовлетворением подмечает, как я усердно тружусь, поэтому уже давно планировал меня поощрить. Утверждает, что в отпуске только об этом и думал и как раз сегодня по этому поводу он собирался зайти в отдел кадров, распорядиться, чтобы те подготовили приказ о соответствующем изменении в штатном расписании, – словно читая молитву и закатив кверху глаза, вещал Николай.

Не проронив больше ни слова, не доев и не отнеся поднос, Варенцов поднялся и, бурча что-то нечленораздельное под нос, в полной прострации вышел из столовой. Придя на своё рабочее место, он, вновь вытерев испарину, в совершенном измождении опустился в офисное кресло.

«Надо будет вытребовать большой стол и цивильную подставку под канцелярские принадлежности, а не такую простецкую, как у меня сейчас. А вдруг он раздумает назначать меня старшим менеджером. А почему бы мне в итоге не стать начальником отдела, чем я хуже этого выскочки Заславского? И кресло обязательно должно быть кожаным и с высокой спинкой. Нет, просить надо только после того, как распишусь в приказе. Где же мне купить новый бумажник из змеиной кожи и золотистый галстук? Перстень! Нужен обязательно золотой перстень, как у Эдика. Надо срочно переделать визитные карточки, да чтобы только трёхцветные и с тиснением. Говорить или не говорить жене об удвоении оклада?» – сбиваясь в кучу, стремглав проносились мысли в голове Николая.

– Светлана, срочно подготовь приказ о назначении Варенцова старшим менеджером и увеличении ему оклада в два раза, – зайдя сразу после обеда в кабинет отдела кадров, распорядился Короткий. И этому, как его там – Сытову тоже.

Оказалось, что вирус столбняка проник и в это помещение. Располагавшиеся там начальница со своим заместителем-рекрутёром изумлённо замерли, в недоумении уставившись на директора.

– Я, что, как-то невнятно выражаюсь или вы русский язык от безделья забыли? – строго произнёс Короткий, видя, что на его фразу никто должным образом не отреагировал.

– Нет-нет! Всё понятно, Эдуард Александрович. Сейчас же этим займусь, – после паузы, чуть отойдя от услышанного, суетливо произнесла кадровичка. – Сытову тоже в два раза?

– Вы, что, к тому же ещё и плохо слышите?! Я разве и про него сказал в два раза?! – рассвирепел Короткий. – Хватит с этого лентяя и десяти процентов. – И ещё! Я же вас предупреждал, чтобы без собеседования со мной никаких новых сотрудников на работу не принимать. Предупреждал?!

– Предупреждали, Эдуард Александрович, – испуганно ответила Светлана, опуская глаза.

– Тогда на каком таком основании не выполняется мой приказ?!

– Вы, наверное, имеете в виду Лазарева? – оправдывалась Светлана. – Но вакансия была срочная, а вы в это время находились в отпуске. Я обратилась к Заславскому, и он как исполняющий обязанности в ваше отсутствие согласился.

– Нашла к кому обращаться. И что это ещё за срочность такая? Я подобных отговорок не принимаю. Если ещё хоть раз подобное повторится – уволю к чёртовой матери обоих, – в бешенстве отрезал Короткий. – А пока штрафую тебя на три тысячи рублей, а заместителя на одну. Сегодня же мне об этом приказ на стол! И почему такой бардак в кабинете?! Папки должны находиться не на столах, а в шкафу, сейчас же наведите надлежащий порядок на рабочих местах!

После этих слов он, в раздражении пнув ногой корзину для мусора, резко развернулся и, хлопнув дверью, вышел из кабинета. Вывалившиеся скомканные листы бумаги раскатились по полу.

«Всему бездарей учить надо. Сами ничего правильно сделать не в состоянии», – про себя в ярости возмущался Короткий. После чего, почувствовав предательское журчание в животе, его думы переключились на его внутреннее состояние. «Ну, вот опять, только пообедал и уже сразу проголодался. Ну почему я должен во всём себе отказывать?! Вот только вернёмся с Мальдив, втихаря нажрусь фастфуда, ни в чём себе отказывать не стану».