Можно констатировать постоянное «перетекание» одного в другое: Образ и смысл (образ мира переводчика в целом) изменяются под влиянием внешних факторов – восприятие нового отрезка текста, изменение ситуации, но оба они, Образ и смысл, со своей стороны, определяют то, как будет проходить дальнейшее восприятие текста и ситуации (выделение в них значимых моментов) и какими средствами будет выражаться смысл и изменяться ситуация по направлению к желаемым. И внесённые в текст и ситуацию изменения мгновенно оказывают обратное влияние на Образ и смысл (задавая, как мы говорили, новые мотивы деятельности), что отражается на дальнейших действиях по восприятию текста и переводу смысла, и так далее – пока цель деятельности не будет достигнута. Словесное выражение смысла текста подчинено Образу, но и Образ существует благодаря выражению и для него. Как не вспомнить здесь классическую формулу А.Н. Леонтьева: «Действительная противоположность есть противоположность образа и процесса, безразлично внутреннего или внешнего, а вовсе не противоположность сознания, как внутреннего, предметному миру, как внешнему» [Леонтьев А.Н. 1994: 43].

В соответствии с пониманием единицы деятельности в отечественной психолингвистике как элементарного действия следует указать, что в предлагаемой нами интерпретации единица перевода есть именно такое элементарное действие, промежуточное состояние модели [Леонтьев А.А. 2010: 37], которое обеспечивает переход от одного её состояния к другому. В случае с переводом это элементарное действие обеспечивает переход некоторой части образа потребного будущего в часть продукта деятельности, который в дальнейшем может служить опорой для формирования нового образа или его «части», для осуществления деятельности. Иными словами, единица перевода реализует переход части текста из идеальной формы в его вторичную форму и далее вновь в идеальную, но уже в качестве опоры деятельности.

Важно не выпускать из виду ещё одно обстоятельство, а именно то, что данная модель представляет общий случай, она изображает один из «серединных» промежутков перевода – часть текста уже переведена, часть нет. Следует рассмотреть два важнейших частных случая: начало и окончание перевода.

Представляется, что в случае, когда переводимый отрезок текста – последний, то единица перевода будет хотя бы частично лишена опережающего отражения. Но при устном переводе всё же, по-видимому, учёт возможного изменения ситуации и продолжения деятельности (пунктирные двунаправленные стрелки) останется. Во втором случае, наоборот, роль учёта вероятностей, догадок и предположений, а также встречного конструирования усиливается. Изменение образа (его частей, имеющихся в сознании переводчика ещё до начала восприятия текста) происходит только за счёт осмысляемого отрезка текста и ситуации.

Резюмируя сказанное, можно отметить, что конкретное предметное содержание единицы перевода зависит от большого числа взаимодействующих факторов как внутреннего, так и внешнего характера, не всегда оказывающих влияние непосредственно, имеет большое число степеней свободы и уровней контроля, коррекции и самокоррекции, что говорит в пользу её рассмотрения как динамической самоорганизующейся системы, не имеющей строго заданного центра управления, кроме, видимо, мотива деятельности. Но и мотивом единица перевода не задана однозначно и непосредственно хотя бы потому, что любая деятельность обусловлена множеством мотивов, ни один из которых не является всегда преобладающим. Функциональное единство компонентов единицы перевода не дано заранее, каждый компонент по мере осуществления деятельности корректирует и ограничивает другие компоненты, что приводит к их координации и взаиморегуляции.