Соотношение сформулированного Европейским судом по правам человека принципа правовой определенности с возможностью пересмотра вступившего в законную силу судебного акта нашло свое отражение в актах Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении от 21 января 2010 г. № 1-П Конституционный Суд РФ привел следующую позицию: «Общеправовой принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования и исполнимость вынесенных судебных решений. Поэтому при установлении оснований для обжалования и пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, сроков, в пределах которых допускается такое обжалование, а также при определении судебных инстанций, которые правомочны рассматривать соответствующие жалобы (представления), законодателю – в силу указанного принципа – надлежит исходить из того, что участники гражданских правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей. Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней предполагают в качестве составляющей права на справедливое судебное разбирательство возможность исправления ошибочных судебных актов, однако лишь с учетом действия принципа правовой определенности в отношении правового статуса гражданина. Исходя из недопустимости повторного рассмотрения дела, завершившегося вынесением окончательного судебного акта, Европейский суд по правам человека признает возможной отмену вступившего в законную силу судебного решения только в исключительных обстоятельствах. Данная позиция получила развитие в Постановлении Европейского суда по правам человека от 24 июля 2003 года по делу «Рябых против России», из которого следует, что использование полномочия вышестоящего суда по пересмотру дела в целях исправления судебных ошибок не может быть скрытой формой ординарного обжалования, а одно лишь наличие различных точек зрения по рассматриваемому делу – основанием для его пересмотра.

Отступление от принципа правовой определенности может быть оправдано только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера. В частности, возможность повторного рассмотрения уголовного дела, в рамках которого лицо уже было окончательно оправдано или осуждено, допускается, согласно статье 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Данную норму, сформулированную применительно к уголовному судопроизводству, Европейский суд по правам человека посредством толкования во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод распространил и на гражданские дела, посчитав, что отступление от принципа правовой определенности в этих делах возможно для исправления существенного (фундаментального) нарушения, свидетельствующего о ненадлежащем отправлении правосудия (Постановление от 23 июля 2009 года по делу «Сутяжник против России»). В частности, в делах о перерасчете пенсии по старости с применением повышенного коэффициента, Европейский Суд по правам человека признал нарушением принципа правовой определенности отмену вступивших в законную силу судебных решений, основанную на изменившемся толковании норм права высшим судом, которое влечет лишение заявителей по делу присужденных им ранее благ (сумм), предоставляемых государством или другими субъектами, выполняющими публичные функции. При этом отмечается, что хотя принятие судебного решения о выплате пенсии в определенном размере нельзя рассматривать как гарантию от изменения пенсионного законодательства в будущем, в том числе в ущерб определенному благосостоянию получателей пенсий, тем не менее государство не может произвольно вмешиваться в процесс судебного разрешения дела. Если, проиграв дело в суде, государство добилось возобновления производства по делу путем принятия нового законодательства и придания ему обратной силы, то это свидетельствует о возможном нарушении права на справедливое судебное разбирательство, как оно определено взаимосвязанными положениями пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункта 2 статьи 4 Протокола № 7 к ней»