Так Люциан впервые отправился на войну, пусть и не масштабную, но от этого не менее опасную, ведь даже слабый враг мог нанести смертельный удар, если его недооценить. Он не знал, что его ждёт, не знал, сможет ли он справиться с натиском врага, но он был полон решимости защитить свою землю, свой народ и доказать всем, что он достойный наследник герцога Эвергарда, что он не просто избалованный мальчишка, а настоящий воин, способный постоять за себя и за тех, кто ему дорог. Впереди его ждало множество испытаний, которые либо сломают его, либо сделают ещё сильнее, закалив его дух и тело, превратив в настоящего мужчину.

И Люциан был готов к этому. Он был готов встретиться с опасностью лицом к лицу, ведь теперь он знал, что ему есть что защищать, что ему есть ради чего сражаться. И он не отступит, не сдастся, не предаст память своих предков и надежды своего народа, ведь он был воином в душе, пусть даже и не прошедшим через горнило настоящей войны. Он выстоит, чего бы это ему ни стоило, ведь отступать было некуда, позади была его семья, его земли, его королевство, которое он обязан защитить.

Звук рога прорезал утреннюю тишину, возвещая о приближении врага. Люциан, ехавший во главе небольшого отряда солдат, напрягся, вглядываясь в туманную дымку, окутавшую поле перед деревней. Он крепче сжал рукоять меча, ощущая, как колотится сердце в груди, ведь одно дело – тренировки, совсем другое – реальный бой, где тебя могут ранить или убить, если вовремя не среагируешь. Это был его первый настоящий бой, и от волнения ладони вспотели, а во рту появился неприятный привкус.

Из тумана показались зеленоватые фигуры гоблинов, невысоких, но проворных и злобных существ, излюбленным занятием которых были грабежи и убийства. Их было немного, около двух десятков, но этого было достаточно, чтобы разорить деревню, не имевшую серьёзной защиты, оставив после себя лишь пепелище да трупы. Они издавали пронзительные визги, оглашая окрестности, оскалив свои кривые зубы, размахивая грубо сделанным оружием, предвкушая лёгкую добычу.

Люциан почувствовал, как внутри всё сжалось от подступающего волнения, но он быстро взял себя в руки, понимая, что не имеет права на страх, что от его действий сейчас зависят жизни невинных людей. Он выставил вперёд щит, готовясь отразить первый удар, и крикнул своим солдатам:

Вперёд! За Эвергард! Защитим деревню!

Его голос прозвучал уверенно, несмотря на то, что внутри всё дрожало от напряжения, ведь нужно было воодушевить солдат, заставить их поверить в себя, в победу, невзирая на численное превосходство врага. Солдаты, воодушевлённые примером своего молодого командира, с криками бросились в атаку, образовав плотную стену щитов, не желая отдавать свои земли на разграбление каким-то гоблинам, возомнившим себя невесть кем.

Бой завязался стремительно. Гоблины с наскока налетели на отряд Люциана, пытаясь прорвать строй и окружить солдат. Лязг стали, крики сражающихся, вопли раненых – всё смешалось в единый оглушающий гул, от которого закладывало уши. Люциан орудовал мечом, отражая удары кривых ятаганов и топоров, стараясь не подпускать гоблинов слишком близко, прикрывая своих людей, но это было непросто, учитывая численное превосходство противника и отсутствие полноценных доспехов у его отряда.

В этот момент он заметил, что несколько гоблинов, держащих в руках грубо сделанные посохи, начали бормотать заклинания, готовясь обрушить на солдат вспышки примитивной, но от этого не менее опасной, магии, способной прожечь броню, ослепить или оглушить опытного воина, лишив его возможности сражаться. Люциан почувствовал, как внутри него пробуждается его дар. Он сконцентрировался, направляя внутреннюю энергию на нейтрализацию вражеских заклинаний, ощущая не только прилив сил, но и опустошение, ведь его резервы маны были не безграничны, что значительно осложняло дело, требуя сосредоточенности.