Женщины, переглянувшись, дружно захохотали, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.

- Можно, Кузенька, можно, если только осторожно, — смеясь, выдавила из себя Сима.

 - А это как? - настороженно поинтересовался слуга.

- А ты книжки то умные почитай, глядишь, ума наберешься.

- Так, это, нам не положено. Мы ж грамоте не обучены, и брать хозяйские книги нам строго-настрого запрещено.

- Ну так, вам и кушать было запрещено, так что теперь, помирать? - возмутилась Любаша.

Кузьма задумчиво почесал затылок, а Наська даже жевать перестала.

- И то правда. Слушай, Любонька, так это что же, нам теперь можно и грамоте обучаться?

- А кто ж вам запрещает то? - удивилась Люба, уставившись на девушку, точно на восьмое чудо света. - Бери, да обучайся.

- Ой, это что ж я теперь, ученой стану, как и господин наш? - В глазах девушки отразились предвкушение и азарт перед неизведанным.

- Станешь, станешь, — зевая, проговорила Сима. - Слушай, Любань, а может, ну их, дела эти. Пошли спать, а то что-то умаялась я за день.

Любаша, оглядев собравшихся за столом, улыбнулась:

- Ладно, дела все равно никуда от нас не сбегут, а вот отдых всем требуется. Вот сейчас со стола уберем да на боковую. Утро вечера мудренее.

Через некоторое время на сияющей чистотой кухне, уже никого не было.

На замок опустилась ночь.

- Почему, я тебя спрашиваю, в холле замка до сих пор грязно? Почему во дворе разруха? Я вас для чего сюда взял, а, чтобы вы бездельничали? И что за помои ты мне принесла? - с каждым словом все сильнее и сильнее распалялся Кощей.

Мужчина ударил кулаком по столу, из-за чего миска с наваристым рассольником подпрыгнула на месте, расплескав на стол содержимое.

Сима, глядя на эту картину, начинала не на шутку злиться, но пока молчала, внимательно разглядывая хозяина замка.

Кощей, одетый сегодня в парадный камзол да начищенные до блеска сапоги, выглядел, как настоящий сказочный принц, если бы не перекошенное от брезгливости и презрения лицо.

Его длинные волосы сегодня были заплетены в такую тугую косу, что ни один волосок не выбивался из прически.

Безупречное лицо с четко очерченными скулами, волевым подбородком и плотно сжатыми упрямыми губами невольно вызывало восхищение у женщины. Такой мужественный и красивый!

Кощей же, не обращая внимания на ступор Симы, продолжал разоряться:

- Отвечай, прислуга, что за варево плескается в этой посуде, и почему там варёные огурцы?

- Это рассольник - один из основных супов советской кухни! - отчеканила злая Серафима. - Ты сначала попробуй, а потом фыркай. У Любы он знаешь, какой получается? Пальчики оближешь!

Кощей настороженно взглянул в тарелку, понюхал поднимающийся над ней парок, и довольно закрыл глаза. Сима же, раздраженно продолжала:

- Сегодня прибудут плотники и еще одна служанка. Вот тогда и примемся за наведение порядков. А ты бы лучше не орал, а аванс всем выдал, чтоб охотнее трудились.

- Чего? - удивленно приподнял бровь хозяин, поднося полную ложку ко рту. - Какой еще аванс?

- Ну деньги, знаешь, такие маленькие, кругленькие... - с глупой улыбкой ляпнула женщина.

- Да ты, я вижу, совсем страх потеряла, смертная! - прогрохотал Кощей, медленно жуя. - Или дура непроходимая.

- Сам дурак! - парировала Сима. - Золото гони, чтобы я могла частично расплатиться с рабочими!

- Зачем? - не понимал мужчина, снова замерев с ложкой у рта.

- А затем, чтобы у них работа лучше спорилась. Деньги, говорю, давай! -уперев руки в бока, не унималась грозная Фима.

- Так зачем заранее им платить, если они еще ничего не сделали? - Кощей явно не понимал, о чем толкует ему рассерженная женщина.