– Ну, кому и рябая кобыла невеста, – отшутилась я. – На самом деле они вполне нормальные, только такие же вот, как эти, местные. Желают жить в обстановке древности. Выбор у них такой, понимаешь?

– Это я как раз понимаю. То есть если сейчас твоего Геральда и мою Амелию тряхнуть как следует, они всё расскажут о современной жизни? – спросила Аня.

– Ну да, если только сами здесь не родились. В этом случае их тряси не тряси, толку не будет. Может, им родители ничего и не рассказывали о своей прошлой жизни, – ответила я.

– Странно это всё. Вот будто понарошку. У меня голова уже кругом. Домой хочу, – подавленно сказала Аня.

– Тебе что же, с Амелией общаться не понравилось? – иронично заметила я. – Вы же там кудахчете, как две подружки.

– Очень. Она вообще птичка-говорун. То одну историю из своей жизни расскажет, то другую, – усмехнулась подруга. – Если бы встретить её в нашем городе, так состояние бы себе сделала на том, сколько всего в голове держит. Романы бы могла писать! Ну, а тут… сама видишь. Ходит, одетая в непонятно что, да ещё без косметики совсем. Правда, если её накрасить, вообще будет красотка!

– Расписала так, что поневоле задумаешься, – хмыкнула я игриво.

– Эй! Не засматривайся на мою спутницу, поняла? – строго сказала Аня. – Она моя. Вон, со своим конюхом общайся.

– Он не конюх, а мой…

– Падаван, – сказал Аня и засмеялась.

– Ну, я в таком случае магистр Оби ван Татьяна, – сказала я, и наш дружный смех огласил окрестности.

Недолго длилось веселье. За поворотом лес расступился, и перед нами возникла узкая, но быстрая полноводная и глубокая река.

17. Глава 17

Сразу стало понятно: такую реку вброд не перейти. Да и опыта по данной части у нас не имеется. Плавать-то можем, но как быть с остальными? К тому же лошади, поклажа.

– Оп-па, – сказала Аня. – Вот и приехали.

– Точно, – растерялась я.

– Чего делать будем? Вон как бурлит, вплавь не получится. Да и эти, – он кивнул в сторону наших спутников, – наверняка плавают, как топоры.

– Мессир, можно я скажу? – послышался голос Геральда. Всякий раз, когда он ко мне обращается в мужском роде, ужасно непривычно. Но приходится терпеть.

– Говори.

– Тут недалеко есть мост. Большой, каменный. Только…

– Что не так?

– Он принадлежит барону фон Лердебургу.

– Да, и что это значит?

– Со всякого, кто едет по мосту, он берет деньги. А с рыцарей – десять дукатов, – сказал Рыжик и опустил виноватые глаза. Ощутил себя тем, кто принес плохую весть и стал ждать наказания.

– Сколько-сколько?! Он там совсем охренел, что ли? С чего так много? – возмутилась Аня.

– Тише ты, – шикнула я на неё.

– Он всем рассказал, что не желает, чтобы по его земле топтались чужие рыцари, – пожал плечами Рыжик.

– Так надо его земли объехать, вот и всё! – заметила Аня.

– Это ещё три дня пути, – ответила Амелия, подключаясь к разговору.

– Твою ж налево… – разочарованно заметила моя подруга. – Мы так никогда домой не вернемся. Когда ж эта тайга дурацкая закончится! А главное, слышь, Таня…

Она внезапно запнулась, быстренько метнув взгляды на слуг.

– То есть, я хотела сказать, слышите, мессир, как мы сюда попали вообще, в тайгу-то?! Из средней полосы России?!

Слуги ничем не выдали, что понимают, о чем речь. «Молодцы, хорошо играют свои роли, – подумала я. – Ну, или правда не знают о России. Это уже ни в какие ворота».

– Вот и я понять не могу, – задумчиво ответила я. – А что, Геральд, никак нельзя с этим бароном договориться? Ну реально же денег жалко за такую ерунду. Подумаешь, мост! Хрустальный он, что ли?

– Нет, самый обыкновенный, каменный. Но выход все-таки есть, мессир. Я слышал, что барон очень любит всякие загадки. Чтобы пришел к нему человек, загадал, а фон Лердебург за то время, пока сыплется песок в часах, отгадал. И ещё в народе говорят, что он такой умный – ни разу никому не проиграл.