Екатерина Асмус: Ваши предки по линии матери были русскими?

Юлий Ким: Я прямой потомок фамилий Всесвятских и Успенских. Это фамилии духовного сословия. Успенская Елизавета Осиповна, моя бабушка, была врачом. А вот отец деда (тоже врач), то есть мой прадед, Василий Павлович Всесвятский, был главным священником в храме большого села «Уготский Завод» Калужской губернии. Сейчас Уготский Завод – это город Жуков, потому что рядом, в деревне Стрелковка, родился Георгий Константинович Жуков. И прадед мой, Василий Павлович, его крестил. У прадеда было три сына, один из них мой дед Валентин Васильевич, Павел Васильевич, дочь Анна. Николай Васильевич был врачом. Задолго до революции в тех местах свирепствовал тиф, и доктор Николай Васильевич вылечил будущего маршала Жукова от тифа. Мои предки были настоящие земские интеллигенты. Они основали больницу, занимались школами, лечили, учили, помогали, словом, были в гуще народной. И когда пришла советская власть, они продолжали свою просветительскую деятельность. Моя мать Нина Валентиновна Всесвятская была учительницей, мой дядя землемером, все это передавалось по наследству.

Екатерина Асмус: Какие отношения у вас с родственниками отца, корейцами?

Юлий Ким: Языка корейского я не знаю. Не так давно меня вытащили в Сеул. А я и не упирался, охотно туда поехал. Было замечательное человеческое общение, но сказать, чтобы я как-то проникся этой культурой, что она стала для меня родной и близкой, я не могу.

Екатерина Асмус: Юлий Черсанович, это Ваша семья привила Вам любовь и интерес к музыке?

Юлий Ким: После ссылки моей маме, как и другим репрессированным, было разрешено жить за сотым километром от Москвы. И мы поселились в городе Малоярославце Калужской губернии. Маме разрешили преподавать в школе и жить при школе. Мы жили в большой комнате, которая была одновременно складом учебных пособий, в основном географических и исторических карт. Жили мы там вчетвером: мама, бабушка и мы с сестрой. Несмотря на страшную бедность и полуголодное существование, жилось нам там весело. Там постоянно кипела жизнь какая-то: стенгазеты, вечера, монтажи, выступления, концерты, танцы, хоровые кружки… Стояло полуразбитое фортепьяно, на котором я подбирал на слух какие-то мелодии – это и была вся моя музыкальная школа…

Екатерина Асмус: Стихи тогда же стали сочинять?

Юлий Ким: Глядя на свою матушку, которая занималась стихотворным творчеством напропалую, я тоже начал рифмовать довольно рано. Она все время сочиняла что-нибудь для школьных мероприятий – всякие веселые или сатирические стишки. А песни я стал писать уже в институте. Там Визбор был перед носом – трудно было этим не заняться. Но всерьез песнями я начал заниматься только на Камчатке.

Екатерина Асмус: А песни для кино как родились?

Юлий Ким: Первый опыт в этом плане у меня состоялся в 1963 г. – фильм Теодора Вульфовича по сценарию Эдварда Радзинского «Улица Ньютона, дом 1». Режиссер взял несколько готовых вещей, написанных мною на Камчатке, и свою самую первую песню на заказ «Фантастика-романтика» я сочинил именно для этого фильма. Ее потом долго пели.

Кстати, самыми любимыми для меня остаются песни, созданные в содружестве с композитором Геннадием Гладковым – к кинофильмам «Обыкновенное чудо», «12 стульев», «Дульсинея Тобосская», «Формула любви». С удовольствием исполняю их на концертах.

Екатерина Асмус: Вы живете час временить в России, а часть – в Израиле?

Юлий Ким: Да. Так случилось в моей жизни по некоторым, весьма трагическим, обстоятельствам. Я переехал в Израиль на полтора года, это было связано с болезнью, а затем кончиной моей первой жены, а затем и с моей болезнью. Я там непрерывно провел около двух лет. Естественно, это было возможно только при наличии гражданства. Я получил это гражданство, о чем совершенно не жалею. Меня и раньше интересовали и волновали события, связанные с этой страной. В первую очередь потому, что там проживает довольно много моих друзей и приятелей. Но не только поэтому. Для меня это была крайне интересная страна. Я, правда, всерьез не подумывал о том, чтобы туда переехать на постоянное место жительства, но судьба распорядилась так, что это произошло. И теперь у меня два паспорта.