Подельники затаили дыхание, ожидая, как будет действовать сторож дядя Миша. Предусматривалось два варианта действий в зависимости от развития событий: если страж побежит домой, навесивши замок, делать нечего, придется ковыряться с замком. На этот случай Верхушин приготовил изрядную связку ключей. Если замок не поддастся – моментально вскрывается окно. На этой операции они тренировались, хоть и недолго. Дядя Миша мог и не закрыть в такой напряженный момент школу, тем более, что жил неподалеку – три минуты ходу. Вероятность того, что он начнет звонить домой, чтобы уяснить обстановку, исключалась: куда же помчится разбираться с грабителями слабая женщина?

Дверь школы отворилась и дядя Миша, не заботясь ее запереть, частыми, но не сильными скачками помчался по улице. Он быстро достиг дома, повернул над дверью потайной рычажок, предусмотренный, чтобы не будить в неурочный час домочадцев, и проник в дом. С лязгом распахнув дверцу железного шкафа, выхватил из него ижевское ружье 16 калибра и вогнал патрон. Мгновение спустя он уже крался вдоль стены свинарника, взведя курок. И недаром! Свиньи издали почуяли хозяина и подняли невообразимый гвалт, решив, что их надумали побаловать внеплановой кормежкой. Закудахтали куры. Дядя Миша напряг зрение, боясь пропустить момент воровства очередной свиньи. Но кроме бестолкового визга, ничто не говорило о форс-мажоре. Он осторожно приблизился к двери – она была закрыта на щеколду. С оружием наготове дядя Миша резко отодвинул задвижку и заглянул внутрь. Навстречу ему кинулись три подсвинка, передний из которых тут же получил от хозяина порицание в виде пинка. Больше в свинарнике никого не обнаружилось. Ругаясь на чем свет стоит, дядя Миша вместе с ружьем кинулся к месту несения караула.