Николай Иванович не стал чесать в затылке, а сразу согласился: чай, школа не чужая!

И все прошло замечательно: телевизионщики действительно приехали в оговоренный день, засняли учебный и воспитательный процессы, общее состояние школы и ее гордость – музей. Уже назавтра все это появилось на экране телевизора. В тот же день со словами благодарности директор школы вручил Николаю Ивановичу всю его коллекцию, вплоть до легковесного гроша и к тому – бутылку водки. Не будучи ростовщиком, старый учитель пригласил Комарова поднять бокал вместе с ним. Ибо рабочий день завершился. И они славно отметили удачное представление широкой общественности школы им. Л. Н. Толстого.

Николай Иванович прежде особенно не задумывался, зачем ему собранные дензнаки, когда их нельзя употребить с пользой для семейного бюджета – наоборот, время от времени приобретая монетку, он наносил ущерб этому бюджету. Ну так что? Играют же люди в карты и другие азартные игры, и не всегда выигрывают, ох, не всегда! А проигрыш может исчисляться вообще немыслимыми суммами. Да даже и безобидная рыбалка: рыболову нужна целая куча принадлежностей – снасти, наживки, приманки, всяческие блесны-мормышки, может быть, ласты, подводное ружье, болотные сапоги; зимой – еще бур и ящик для складирования рыбы и сидения. То есть расходов достаточно, если учесть еще езду до места разочарований. Ну и что? Разве кто-нибудь отказался от рыбалки? Смешно даже помыслить.

Но нынче обстоятельства требовали расстаться с коллекцией, при этом она была призвана принести необходимый финансовый куш. Дело в том, что сын со своей семьей, проживающий в областном центре, стал долевым участником строящегося жилья. Многоэтажку заложили шикарную, и поначалу строили довольно быстро. Но потом темпы ее возведения стали замедляться и, наконец, строительство совсем заглохло. Некоторое время дольщики еще питали безумную надежду на его возобновление, но фирма успешно обанкротилась и вложившиеся в стройку остались при своем интересе. Без своего жилья и своих денег. Как раз в это время у молодой четы Беловых родился первенец. Перебиваться по съемным квартирам представлялось уже делом немыслимым. Николай Иванович в свое время предлагал молодоженам купить квартиру на вторичном рынке и подсобить деньгами, но эта идея не нашла у них отклика. Молодежь!

Вообще-то сын Антон молодец, головастый парень, но непрактичный. Клавдия Ивановна говорит – весь в отца. Устроившись вскоре после института в сетевую компанию «Сияние Сибири», он успешно влился в коллектив. И надо же было случиться! Однажды по весне они с молодой женой, тогда еще бездетные, отдыхали на Щучьем озере. Там принимал водные и солнечные ванны и другой народ, но они выбрали место менее многолюдное. Здесь плескались только единичные купальщики. Млевшее от полудневного солнца безмолвие вдруг прорезал крик: «Помогите!», раздавшийся неподалеку. Они вскочили, как ошпаренные. Метрах в 30 от берега барахтался гражданин с лысиной, а кричала, стоя по колено в воде, дама, может быть, жена. Хотя не обязательно. Но кричала весьма заинтересованно. Как своя. Несчастный купальщик то погружался с головой в воду, то выныривал, жадно ловя ртом воздух. Антон побежал вдоль берега, выхватил у карапуза, играющего на песке, надутый пластиковый шар и поплыл к утопающему. И успел-таки. Отбуксировал его, уцепившегося за поплавок, к берегу. Оказалось, ногу у ихтиандра свела судорога. Антон подоспел в самый критический момент и спас гражданина. Но этот необдуманный поступок имел весьма дурные последствия: гражданин оказался заместителем начальника фирмы, в которую устроился Лунин. Он пребывал в отпуске, и Антон его не знал. И спас. Казалось, чего же лучше? Ан, нет! Зам оказался редкостным пакостником, притеснявшим подчиненных по любому поводу. Указание держать их в черном теле негласно получил он от начальника, который слыл демократом и порядочным человеком. Многократные жалобы начальнику на ущемления со стороны зама почему-то никакого результата не имели. «Не нравится – ищите другую работу!» – обычно отвечал зам фразой выдвинувшихся негодяев. Непотопляемый! Поэтому весть о его спасении, и кем – их же работником! – в коллективе восприняли очень болезненно. И дружелюбное поначалу к нему отношение в корне переменилось. То есть трансформировалось в искреннюю неприязнь. Ну уж если так вышло – ты, дурачок, стриги купоны! Ведь как-никак этот несостоявшийся утопленник обязан тебе жизнью… Но Антон никакой пользы из своего подвига извлекать не хотел, и не получал никаких преференций. Только что зам не цеплялся к нему понапрасну. Так это ему ничего и не стоило. В конце концов Антон перешел в другую фирму, благо, какой-никакой опыт он уже наработал. Но зарекся впредь спасть заместителей и, может быть, даже их демократических начальников. Хотя тут имелись затруднения: не станешь же выяснять у тонущего: «Ты зам или нет? Говори поскорей!». Это будет смахивать на издевательство.