– Зачем? – ну вот знаю, что сейчас последует очередной комплимент, а удержаться не могу.

– Ссыпать туда осколки разбитых мужских сердец, – провожая Эйприл задумчивым взглядом, ответил мужчина. – Или прятать туда трупы соперников, убивших друг друга в борьбе за ее внимание. Ну, или убитых кем-то третьим, более удачливым, но ревностно охраняющим свое сокровище.

– Как дракон свое золото? – попыталась перевести в шутку я, но сердце в очередной раз кольнула смутная тревога.

– Скорее, как Koschey яйцо с иглой, на конце которой его жизнь. Вы же знаете такого персонажа русских народных сказок?

– Еще бы не знать. У меня все детство прошло с русскими народными сказками и сказками Пушкина. Не поверите, до сих пор половину наизусть помню. А вы, значит, собственник?

– Что, простите?

Только не надо притворяться опять, что не услышал.

– Я говорю, вы, наверное, из тех мужчин, которые жуткие собственники, да?

Андрей перевел на меня взгляд, моргнул и задумчиво улыбнулся:

– Позвольте вашу руку? Не хочу, чтобы в этом узком ряду с вами случилось новое приключение.

Как мне ни хотелось услышать ответ хотя бы на этот личный вопрос, воспитание не позволяло настаивать на продолжении темы, поэтому я проглотила все фразы, вертящиеся на кончике языка, и позволила Андрею аккуратно взять меня под локоток.

– Как ваши туфли? – заботливо поинтересовался он, выводя меня из зала.

Я старалась не очень сильно хромать, но при этом идти так, чтобы вес тела не нагружал сломанный каблук.

– Нормально. Надо бы поехать домой переобуться, но не хочу портить момент триумфа своей оголодавшей девочке, так что доберемся до машины, оттуда – до ресторана, а там, под столом, никто и не заметит.

Мы подождали Эйприл у входа в здание, а затем дружно загрузились в мою машинку. Андрей отметил, что добирался на конкурс на такси, так как планировал потом еще прогуляться по городу и ознакомиться с окрестностями, на что моя щебетушка Эйприл тут же принялась расписывать ему местные красоты.

Я рулила и слушала их вполуха, иногда что-то отвечая, когда Андрей пытался и меня вовлечь в общий разговор. Я вдруг отметила, что он то и дело бросает в мою сторону внимательные взгляды, переводя их с Эйприл. Уж не надумал ли проложить дорожку к моему сердцу через ребенка, как поступают некоторое особо опытные соблазнители?! И тут же в голове возник вопрос – а я бы повелась? Если бы увидела, что они с Эйприл нашли общий язык и он вполне мог бы заменить в нашем доме Фергала – повелась бы?!

За этими мыслями я не заметила, как мы прибыли в ресторан. Услужливый администратор проводил нас к свободному столику, круглому, на четверых, за которым мы с комфортом разместились и оказались сидящими в своеобразном дружеском кругу.

– Так что твой папа? – заговорил Андрей, когда мы сделали заказ и вернули официанту меню. – Он наверняка тоже поддерживает твое увлечение танцами? Приезжает поболеть за тебя на конкурсы?

– А папа с нами больше не живет, – отмахнулась Эйприл, стараясь говорить беззаботно, хотя я заметила, как едва заметная морщинка прорезала кожу между ее бровей.

Мне всегда казалось, что дети перенесли наш с Фергалом развод более стойко, чем я, по крайней мере, быстрее оправились от шока, но теперь впервые задумалась, действительно ли моя дочь уже не грустит об отце.

– Очень жаль, – сказал Андрей, – мне всегда казалось, что семья не может быть полной без мужчины. Как и без женщины, – тут же добавил он, вежливо улыбнувшись мне, – и без ребенка. Это те три составляющие, которые и образуют семью.

– У нас четыре составляющие, – откликнулась Эйприл, – у меня есть еще брат.