Вот и сейчас Дарью интересовало солёное озеро больше как источник соли, а не как место обитания чудища.

– Да ничего не сказывают! – ответил Семён. – Не ходит к нему никто.

Дожевав кусок пирога, он всё же вспомнил:

– Афанасий сказывал, что другое чудище появилось.

– Новое?! – всплеснула руками Дарья. – От старого не избавились, а уже новое! Вот напасть. Так и совсем без соли останемся!

– Старое вроде как пропало, а новое появилось. Вот как он сказывал, – уточнил Семён.

– А новое-то откуда? – не унималась Дарья.

– Почём я знаю? – буркнул Семён. – Да вот только Афанасий сказал, что новое больше прежнего и чешуя словно золото блестит. А глазищи – еще страшнее, чем у прежнего.

– Блестит! Блестела бы где в другом месте, а не в озере, – в сердцах проговорила Дарья и, продолжая вздыхать и охать, начала убирать со стола.

За окном засвистели птицы, и Маринка, до этого момента спокойно помогавшая тётке Дарье убирать со стола, встрепенулась и выглянула в окно.

– Тётушка, дядюшка, – подала голос Маринка, – я пойду, погуляю?

– Пришёл уже ухажёр твой? – спросил Семён.

– Так я пойду? – не отвечая на вопрос, ещё раз спросила Маринка.

– Иди уже! – неприветливо огрызнулась тетка Дарья. – Да чтоб дома не к утру была! Хлопот полон рот, а она с утра опять как сонная муха будет.

Долго Маринку уговаривать было не надо – схватив платок, она опрометью выскочила в сени и, чуть не опрокинув по пути кадушку, понеслась к калитке. Ещё секунда – и калитка уже захлопнулась за выскочившей в неё Маринкой.

– Не доведёт он её до добра, – обратилась к мужу Дарья. – Хоть бы ты ей сказал, а то молчишь, как воды в рот набрал.

– Да что ты к парню пристала? – ответил Семён. – Парень как парень.

– Парень как парень!– передразнила его Дарья. – А у парня в кармане вошь на аркане.

– Ничего! Наживет ещё, – ответил с добродушной улыбкой Семён. – Егорка парень не ленивый. Да и голова ясная.

– Голова ясная, а жизнь прекрасная! – снова огрызнулась Дарья.– То-то он тебя с этой ясной головой языка-то лишил!

– Скажешь тоже – лишил. Ну, обомлел маленько! – всё так же добродушно улыбаясь, промолвил Семён. – Саму-то водой отливать пришлось. Али забыла?

Оба вспомнили озорство Егора, когда тот, разодетый в самую страшную нечисть, напугал главу семейства и его супругу. Семён, который действительно после шутки Егора с полчаса ничего не мог толком сказать, а только всплёскивал руками и мычал, как теленок, пытаясь проговорить хоть слово, сейчас вспоминал этот случай, слегка посмеиваясь в густую окладистую бороду. Делал он это тихо, чтобы не раздражать свою жену, которая, первой увидев в залитом лунным светом окне рогато-бородатую чёрную рожицу с горящими глазами, только и успела, что громко вскрикнуть и упасть в обморок тут же у окна. Пришла в себя она после того, как Семён вылил на неё ковш холодной воды и, несвязно мыча, начал трясти её, как березку.

Впрочем, Дарья тоже давно перестала злиться на Егора, тем более что свои сыновья ровным характером не отличались и порой шутили над соседями так, что краснеть за них приходилось и ей, и Семёну. Вот и сейчас, отвернувшись от мужа и протирая посуду полотенцем, Дарья с улыбкой и беззлобно вспомнила тот давний случай, словно это было нечто забавное.

А пока между супругами продолжался этот разговор, Маринка с Егором уже были на другом конце деревни, где у околицы собралась дружная молоджная ватага и уже переливался звонкий смех.

Глава 3. Шахта

Егор с Маринкой уже два часа как ходили по лесу, собирая грибы. Собственно, грибов они уже давно набрали по полному лукошку, но тем не менее продолжали неспешно бродить по лесу, совершенно не задумываясь о времени и о необходимости возвращаться домой. Да и стоило ли им, двум молодым людям, куда-то спешить? Верный, оправдывая свою кличку, ни на шаг не отставал от Егора, по пятам следуя за ним.