Когда подготовка будет окончена, а прощупанный материал разложен и в необходимой мере изучен, можно приступать к основополагающим эскизам. В зависимости от специфики того или иного дела, первые штрихи могут быть грубыми, зато фундаментальными, а могут быть исключительно легкими и наводящими. Главное другое – фактический каркас должен быть устойчивым и согласованным: любые противоречия и несостыковки в последствии приведут к полной бессмысленности полученного результата.

После первого этапа, необходимо сразу же грамотно провести второй и закрепить полученные границы определяющими фактами и нормами, выдерживая установленную линию возможного и должного. И только тогда, когда общие пределы содержания будут четко выверены, можно работать над сущностью и формой, заботливо и с любовью шлифуя фразы и целые абзацы, расставляя нужные акценты, усиливая и ослабляя напряжение в значимых частях текста, необходимым образом толкуя нормы закона в совокупности с имеющимися фактами.

Окончательный результат должен, в первую очередь, соотносится с задуманной композицией, которая обязательно включает в себя цели, поставленные клиентом и самим исполнителем, характер и особенности материала и, конечно же, общий труд, вложенный в дело. Как ни странно, соответствовать закону полученный продукт должен только через призму выгодного для ситуации толкования и системной расстановки акцентов. В жизни крайне редко случается, когда обстоятельства прямо подпадают под предусмотренные правилами гипотезы и диспозиции.

Однако работа с документами – обязательная, но не единственная часть юридического дела. Во многом она состоит из глубинного стратегического анализа ситуации, разработки и выбора правильной тактики действий на суде или переговорах, планомерного конструирования технологий разрешения тех или иных задач. Нельзя сказать, что все вышеописанное обязательно должно доставлять удовольствие, но при определенной усидчивости и увлеченности каждый можно найти свою особую форму удовлетворения.

– Ты прочитал статью? – спросил сидевший напротив Алексея Даниил.

– Какую? – в замешательстве ответил Алексей – вопрос Даниила оторвал его от размышлений.

– Которую скинул тебе по внутренней почте, – улыбнувшись, пояснил тот.

– Ах… да, конечно… – закивал Алексей, воспроизводя в памяти текст статьи. Она была какого-то политического содержания на тему того, что все хотят «контролировать булочника». Леша в целом был аполитичен, но не его начальник.

Даниил или Даниил Александрович, был опытным адвокатом, уже много лет работавшим в юридической сфере. Разнообразная и зачастую неоднозначная практика сделали из него универсального профессионала, не чуравшегося самых сложных дел. С первых дней работы Алексея, этот замечательный и душевный человек стал его наставником на пути постижения юридического ремесла – терпеливо и максимально доходчиво он разъяснял Алексею все самые значимые моменты их общей профессии, очень внимательно относился ко всем мелочам и даже имел свой педагогический план обучения желторотого сотрудника. Алексей не отказался бы называть его просто “Учитель”, как это делали молодые бойцы в странах востока по отношению к своим сенсеям.

– И что думаешь? – испытующе посмотрев в глаза Алексею, спросил Даниил.

– Честно? Не знаю. Я сам сейчас нахожусь на распутье. Будущее не за горами и нужно как-то определяться. Учитывая сегодняшнюю ситуацию на ниве государственного кормления больше выгоды и перспектив. Государственная служба неизбежно связана с доступом к бюджету…

– И тебе это надо?

Алексей вздохнул.