Двухэтажное здание городской поликлиники старой постройки окружали ухоженные цветочные клумбы, что придавало ему нарядный вид, а болящих, видимо, должно было настраивать на скорейшее выздоровление. Зайдя внутрь, Полина подошла к регистратуре. За стойкой сидела уютная милая бабулька в белом халате, от одного вида которой уже становилось легче. Она внимательно выслушала девушку и сказала:

– Сейчас доктор может принять. На второй этаж поднимайся, деточка, пятнадцатый кабинет.

Полина поблагодарила и направилась по коридору искать лестницу. Дверь одного из кабинетов приоткрылась, из него вышли врач – молодой мужчина – и пожилая дама в цветастом платье с глубоким декольте. Они продолжали разговор, женщина часто демонстративно покашливала и морщилась, указывая на грудь. Доктор что-то говорил ей, успокаивающе улыбался, затем вытянул руку… вернее, не руку, а извивающееся щупальце с широкими серо-розовыми присосками, и прижал одну к груди женщины. Полина замедлила шаг, остановилась и присела на стул у стены. Глубоко втянув ноздрями воздух, она задержала дыхание и не дышала, сколько могла.

Доктор с женщиной тепло попрощались, врач скрылся в кабинете, а пациентка направилась к выходу. Когда женщина поравнялась с ней, Полина откашлялась и неуверенно произнесла:

– Извините, скажите, пожалуйста, чем он… врач вас только что слушал? – И девушка ткнула пальцем себе в грудь.

– Стетоскопом, чем же еще? – Дама недоуменно взглянула на нее и добавила с сочувствием: – Нехорошо вам, милая? Позвать доктора?

– Н-нет, спасибо, мне туда, выше.

Девушка встала и побрела к лестнице, обеими руками держась за ручки пляжной сумки, висящей на плече.

Поднявшись на второй этаж, она подошла к пятнадцатому кабинету, негромко постучала, приоткрыла дверь да так и застыла на пороге. За столом у окна сидела женщина в белом халате, приятная, средних лет, с огненными волосами. Ореолом желто-оранжевого пламени пряди развевались, покачиваясь над ее головой, а в воздухе стоял отчетливый запах жженой сухой травы.

Полина аккуратно закрыла дверь и отступила на шаг назад. Перед глазами возникла бредовая, но очень четкая картинка: вместо пляжа она сидит в закрытой палате дурдома и санитар через окошечко с решеткой просовывает ей жестяную миску с комком холодной каши.

Девушка развернулась, как солдатик, и быстрым шагом пошла обратно.

Выскочив на улицу, Полина промчалась мимо ярких клумб, словно за ней гнались, и замедлила темп только перед мэрией. Пересекая площадь, она остановилась у скульптуры перевести дух и собраться с мыслями. Литые фигуры, довольные уловом, урожаем и друг другом, нависали над девушкой торжественной бронзовой мощью, создавая вокруг постамента непробиваемый центр спокойствия. Полина постояла пару минут в ореоле железной безмятежности и произнесла тихо, чтобы услышать могли только бронзовые уши:

– А вдруг у меня какие-то способности экстрасенсорные открылись? Пока еще кривые, но со временем ведь выправятся, правда? Может, в будущем еще и зарабатывать новым дарованием смогу.

Из-за края постамента показался бок серо-голубого клубка размером с футбольный мяч. Он выглянул и замер, словно изучая девушку. Вблизи было заметно, что клубок сплетен из тонких полых прозрачных стеблей, внутри которых, как по трубочкам, катается множество крошечных голубоватых и серебристых шариков.

– Надеюсь, ты не ядовитое и не кусаешься, – с тяжелым вздохом произнесла девушка и помахала ему рукой.

Перевесив сумку на другое плечо, девушка отошла от монумента и неспешно направилась через площадь. По пути она мысленно выстраивала маршрут к дому, вспоминая расположение ближайших магазинов. Девушка собиралась пополнить холодильник, заодно прихватить бутылочку местного шампанского. На ходу она невольно рассматривала прохожих, но ничего особенного не замечала. Обычные жители маленького южного города – расслабленные, веселые, неторопливые, одетые с легкой небрежностью – не как на выход, а будто у себя дома.