– И это вызов.

– Да, и на разрыв. Хотя и не всегда. Бывает, ты хочешь быть искренним, но не можешь себя перебороть внутренне. Почему один концерт бывает хуже, а один лучше, да? Вот от этого. Но в целом, если абстрагироваться, и спорт, и рок-музыка – это настоящее, живое Я помню, как с отцом ходил в Лужники смотреть игру. И помню вот это единение людей.

– Какое это было ощущение мощнейшее, да?

– Братство настоящее. Не было еще вот этих разборок фанатских. Может, и были, но я о них ничего не знал. Но и сейчас спорт остается спортом. Я был с сыном в сентябре на игре «Манчестер Юнайтед» – ЦСКА. Замечательная игра. Мы продули, счет до последнего был 4:0, но все равно на последних минутах все-таки забили гол армейцы. Дело даже не в этом, игра была красивейшая, а ведь самое главное – получить удовольствие от игры. Конечно, обидно, что проиграли, но по мне обида – не самое главное. Я видел, как люди выкладывались.

– То же самое и про концерт можно сказать.

– А я всегда говорю: если вы хотите кого-то понять, не надо начинать с того, что вы покупаете диск и слушаете. Все становится ясно именно на концерте.

– Сережа, странный вопрос задам: а вот братья-рокеры, они между собой детей обсуждают? Вот вы обсуждаете с друзьями, что происходит с вашими детьми?

– Мы всегда радостями делимся, конечно. Или если вдруг что-то такое замечательное, вместе ходим. Вот недавно ездили к Андрею Шарову на показ. Он десять лет молчал и вот представил коллекцию в Гостином дворе. Мы с Гариком Сукачевым поехали, и Гарик был с Настей, дочкой. Тимофей тоже собирался, но у него температура 38. Вот такая история. У Насти с Сашей, кстати, разница вообще лет в семнадцать, что ли. Они родные брат и сестра, но у Насти фамилия Сукачева, а у Саши – Королев, по папе и по маме фамилии.

Когда мы начали предъявлять Тимофея своим друзьям, ему где-то год был. К нам приехали Маргулисы и Гарик с семейством. И мы здорово провели время. Я помню, Гарик взял на руки Тимофея Сергеевича, смотрит на него, смотрит на своего, а потом говорит: «Оля, я такого же хочу». У него тогда только Сашка был, старший сын.

– И потом?

– Ольга ему: «Ты что, Гарик, офигел, что ли? Сколько нам уже лет?» – и через полтора года она родила ему дочку.

– Ничего себе, ваши обсуждения к чему приводят. Люди дела, можно сказать.

– Нет, надо отдать должное именно женам. Родить в сорок три года, как Ольга рожала, или как моя рожала в сорок лет Тимофея, – это на самом деле поступок очень серьезный. Женщины, они вообще сильнее, чем мужчины, это мое мнение, и оно не меняется.

А возвращаясь к тому, интересуемся ли мы успехами детей, так вот мы ехали к Шарову, Настя о школе рассказывает, и Гарик: «Ты знаешь, у нас была олимпиада по биологии».

– Ключевое слово – «у нас».

– Да-да-да. Я говорю: «Слушай, Настя, ты биологию любишь?» Она: «Обожаю». – «А мы выбрали историю». Сейчас есть такая возможность – выбирать предмет. Она: «Историю? Фу!»

– Вот, значит, какое у рокеров времяпровождение.

– Да, вот так. Надо как можно чаще со своими детьми быть, это прежде всего нужно нам самим. Как воздух, я бы даже сказал.

– Согласна с тобой.

– Но при этом наша жизнь наполовину в разъездах. Так было, так сейчас есть. Единственное, когда Павел Сергеевич был маленьким, как-то по-другому немножко все воспринималось. Я его, конечно, любил и сейчас люблю. Но чем больше у тебя детей, чем ты сам старше становишься, – и мир, и смысл жизни уже по-другому понимаешь. Мы же меняемся, и хотя любовь к детям – величина постоянная, все равно другое отношение каждый раз.

– А как ты видишь их будущее?