В такой, коротко изложенной обстановке и жил Новочеркасск в 1916 году. Сильно не заморачивался. К сожалению…

А в семье казацкого полковника и помещика Дончака, было заметно некое движение. Не было уже той беспечной лени, где на грядущие годы не предвиделось никаких перемен. Лошади бегали быстрее, работники работали чётче… И те и другие были в каком то ожидании тревожной неизвестности. С тревогой говорили о войне, о царе, о голоде… и лезла в душу непрошеная, непонятная нервная дрожь.

Полковник Дончак был больше на службе, домой, в некоторые дни даже не появлялся. Узнавал о семье, о её настроении через вестового, даже редко говорил по телефону.

Хоть Новочеркасск и был городом зажиточных горожан, но революционная зараза лезла во все щели. Нужно было принимать меры. И полковник их принимал. Он боролся с этим, так называемом новым духом времени. Боролся всем своим полком. Поэтому высшее начальство его полк не спешило посылать на западную мясорубку. Однако микробы революции проникали везде – просмотрел же он старшину Петра – любимого своего казака. А в полку такой Петро был не один. – Об этом дальше.

В субботу полковник приехал пораньше. Переоделся в гражданское, взял на руки обоих сыновей, которые выбежали с весёлым смехом ему навстречу, и после поцелуя Наши сказал, что он хочет обсудить одно очень важное семейное дело. Поэтому Наташа должна пригласить на обед и свою маму. Разговор будет без слуг.

Уже нам известная Аглая, сервировала стол, принесла все положенные блюда и полковник сказал —

– Вы свободны, с остальным мы справимся сами. —

Аглая, как всегда с откровенным декольте, делано улыбнулась и недовольная ушла.

– У нас какая то интрига, господин полковник, – с улыбкой спросила Наташа, встала со стула, подошла, поцеловала его в макушку и продолжила – надеюсь этой платы достаточно за полное разоблачение интриги, если нет я продолжу. —

– На данный момент вполне достаточно, моя дорогая, о дополнительных преференциях мы договоримся позже. —

В это время Наташина мама, Ольга, встала чтоб разлить по тарелкам ароматный перловый суп на грибном бульоне.

– Нет, нет! – запротестовал полковник – сегодня, мои дорогие, за обедом буду обслуживать я – и он отобрал у Ольги раздаточный черпак.

– Значит разговор будет серьёзный – сказала Ольга. – Даже какой то озноб прошёл по телу. – Даже мои внуки стали серьёзные и перестали шалить! – На самом деле мальчики пытались отобрать друг у друга ложки. При этом громко смеялись.

– Вначале пообедаем, потом я сообщу вам действительно важную новость. – Наташа спросила с тревогой —

– Неужели твой полк отправляют на войну?

– Нет, пока нет! – Мой полк здесь нужнее. – Обедаем. – Поели все молча, если не считать невинные шалости маленьких отпрысков.

– Дорогие мои женщины и маленькие мужчины… вы – полковник как осёкся, задумался, и через минуту спокойно продолжил. – настают времена… они может далёкие… а может близкие… в которые я не смогу гарантировать вашу безопасность. – Он опять остановился, закрыл глаза руками, потёр их, открыл глаза и сказал – через месяц, полтора – вы все отправляетесь во Францию… в город Арли. Там уже есть наш дом с маленьким винзаводом и обширные виноградники. Там уже есть наши люди и управляющие хозяйством … – После этого наступило минуты три гнетущей тишины. Первой оправилась Наташа и с тревожными нотками спросила —

– Это, мой дорогой, там где живёт твоя первая жена и ещё твои два сына? – Не рискуешь ли ты… или я… Например —

– Нет не рискую ни я… и никто из вас… они уже об этом знают… и ждут вас с радостью…

– С радостью?! – Это как понимать?! – Меня и моих детей… с радостью?!