Мачете действительно почти не пригодились. Идти пришлось неспешным шагом, разглядывая все, что попадалось под ноги. Опасались провалов в рыхлой почве, скрытых от глаз. Именно так коллеги из первой экспедиции повредили свою экипировку. Стоит сказать, что никаких скафандров на них вовсе не было. Легкие защитные костюмы, маски для дыхания. Вот и все. После того случая выход за пределы базы без скафандров запретили.

Мокрая трава задевала ноги, хлестала по поясу. Очень скоро наше снаряжение покрылось влагой. Разумеется, только снаружи.

В это время дожди на планете считались редкостью. Стояло лето, не сезон. Дожди начинались поздней осенью, продолжались всю теплую зиму и завершались в середине весны. А летом присутствовал парниковый эффект, когда близость рек и морей позволяла почве впитывать росу, которую выделяла покрывавшая ее растительность. И хватало с избытком – летом все росло обильно и быстро. Даже слишком. Исследования в поле также проводились в основном летом. В другое время года этот процесс сопровождался определенными трудностями, связанными в том числе и с передвижением. Если вы когда-либо попадали в болотистую (или простую сельскую) местность на Земле во время дождей, понять, что я имею в виду, будет нетрудно.

Сегодня я снова оценил достоинства скафандра – как только отряд очутился на открытом участке, где травы не было, наши ноги через минуту уже выглядели так, будто никогда не намокали. Отличная работа инженеров. К тому же внешняя ткань (для удобства все называли материал именно так) имела функцию самоочищения. Темно-коричневая поверхность вместе с остатками влаги удалила и налипшую к ногам грязь со следами травы. Все продумано.

Так, периодически останавливаясь и изредка перебрасываясь короткими фразами, наша тройка достигла подножия горы. Разговаривать только по делу во время выходов – железное правило. Сколько было случаев, когда балагуры-исследователи увлекались шуточками и теряли концентрацию. Многим это стоило жизни. Примеров масса.

Перед входом в пещеру пришлось все-таки поработать инструментом – растительность здесь выглядела не совсем травой. Гигантские стебли толщиной в руку оказались, впрочем достаточно мягкими.

Через пару минут я уже стоял у свода высотой примерно метра три. Присмотрелся. Темновато. Дневному свету мешали стволы росших возле входа деревьев, закрывали своими кронами лучи светила. Прислушался – шлем достаточно четко передавал внешние звуки. Мои спутники в это время застыли, увидев поднятую руку. Изнутри доносился звук, похожий на шум воды. Сканер показал, что пространство впереди свободно. И только я собрался достать фонарь и шагнуть вперед, как все и произошло.

Внезапно и неожиданно. Одно из деревьев, росших неподалеку, вдруг начало падать прямо в нашу сторону. Мы едва успели отскочить, ботинки костюмов автоматически спружинили, отбрасывая нас в разные стороны на безопасное расстояние. Ноги, натренированные для таких ситуаций, привычно приготовились повторно оттолкнуться от поверхности. Дерево оказалось слишком большим, и во время второго прыжка я увидел, а затем почувствовал, что ветки все-таки хлестнули нас. И самое неприятное, они причинили урон. Скафандры всех троих были разодраны листьями, по виду похожими на листья туи, но заканчивающимися иголками на конце. И хотя костюмы тут же включили функцию восстановления, каждого успело оцарапать.

Упавшее дерево приоткрыло модель размножения растительности Хороса – посредством корней. Их длинные разветвления уходили в разные стороны. Образовавшаяся в мягкой почве яма внушительных размеров показала, что корни соединялись между собой. Словно переплетения проводов в каком-нибудь колодце древней телефонной службы.