– Ты также, очевидно, помнишь, что Сумрак населяют демоны.

– И духи! – возмутилась Аяна. – Свобода – не демон! Она – дух!

– Ага… – подтвердила Соколица и с любопытством посмотрела на сидящих по другим сторонам комнаты Надира и Лаварэля. – Она помнит Свободу!

– Я никогда этого и не отрицала!

– Ты помнишь где родилась?

– В Снежных Пустошах, – Аяна поморщилась. – Потом родители попытались переехать на юг. Переплыли Внутреннее Море и уже здесь выяснилось, что их ребёнок – маг. Отец… – Аяна насупилась и замолкла. – В общем да, я также помню, как меня забрали в Круг.

– И ты помнишь про Круги.

– Как можно не помнить, что все маги растут взаперти?

– И ты… не хочешь их освободить?

Аяна, казалось, задумалась.

– Я не святая, – наконец очень доверительно сообщила она. – Я хочу быть свободной хотя бы сама. Если когда-нибудь за мной по пятам перестанут бегать Стражи, может быть, у меня и найдётся время подумать о других магах.

Соколица скрестила руки на груди и перенесла вес на другую ногу. С этого места что-то переставало срастаться.

– Интересно, с каких пор ты вообще задумала освободить всех магов… – протянула она.

– Полагаю, с тех пор, как в неё вселилась Свобода, – мрачно откликнулся Надир.

– Свобода никогда не была злым духом! – упрямо повторила Аяна. – Мы нашли её в теле мёртвой ну… мёртвой и о-очень свободной женщины вместе с другими Сумрачными Стражами. Это было не слишком красиво, но прежде чем твой Страж снова обвинит меня во всех грехах – Свобода напрочь отказывалась вселяться в людей, даже если кто-то ей предлагал! Она считала, что каждый должен быть свободен!

– Как неожиданно, – заметил Надир. – И с чего бы такому существу обезуметь от желания освободить всех магов…

Аяна вперилась в него ненавидящим взглядом, и Соколица поспешила кашлянуть, прерывая затянувшуюся тишину. На её памяти Аяна и Надир ни разу не подрались. Но все пять лет у неё звенело в голове уточнение: «пока». По крайней мере раньше их объединял опыт совместно пережитых трудностей, и, возможно, самую чуточку – нежелание разваливать отряд. Теперь Аяне явно было на то и другое наплевать.

– Никто не безумен! – тихо, но твёрдо сказала Соколица. – Аяна, ты вообще не допускаешь, что могла впустить её в себя?

– Послушай, я верю, что вы в это верите, и я помню, что мы почти доказали, что я действительно провела ритуал…

– Я думаю, твоя память полностью отрезана с того момента, когда Свобода проникла в тебя. Но мне трудно представить, что ты действительно не помнишь никого из нас. Мы с тобой и с Кассандрой всегда хорошо ладили! С первой встречи! Может, ты и отказалась переехать в мой особняк…

– Откуда у тебя вообще особняк?! – Аяна обвела взглядом не очень презентабельную фигуру «подруги», которая из всех созданий в четырёх королевствах меньше всего походила на благородную леди.

Соколица шумно выдохнула и посмотрела на стену у неё над головой.

– Как бы это попроще рассказать… Ты помнишь, что пять лет назад в Алкароне была война?

– Нашествие Сумрачных Тварей. Да. Поэтому Сумеречные Стражи решились на призыв. Поэтому к ним попала я.

– Ну, я к ним не попала и у меня не было для этого причин. Мы с братом и сестрой просто бежали на другой континент, потому что думали, что у нашего деда было здесь поместье. Мы… были крестьянами в Алкароне.

– Вы были отступниками, – мрачно вклинился Надир.

– Да-а, – протянула Соколица многозначительно. – А ты был эстерским рабом, но я не тыкаю тебе этим в нос на каждом шагу!

Аяна видела, как тяжело задышал Страж. Новость действительно шокировала её, но Соколица уже продолжала рассказ. Она посмотрела на Аяну: