– Работы невпроворот, – прагматично отметила Руби.

– Да ладно, Рэй у тебя неприхотливый, – усмехнулась подруга, – кормить не просит.

Руби грустно улыбнулась:

– Он просто забывает, что голодный.

– Парень точно не от мира сего, – закивала Пенни. – Хорошо, я пойду. Подожди здесь, я недолго.

Руби проводила взглядом подругу и выудила из кармана пальто зазвонивший телефон. Любимое имя на экране вызвало у неё улыбку.

– Рэйхан на проводе, – послышался глубокий баритон, когда она сняла трубку.

Девушка прижала ладонь к груди – туда, где сильнее забилось сердце, – и ласково отозвалась:

– Слушаю, Рэй.

– Ты с Пенни?

– Да, мы уже встретились, – Руби с восхищением проследила за изящным прыжком одной из девушек и неторопливо зашагала к краю бассейна.

– Ты же недолго сегодня?

Девушка нахмурилась: едва слышная тревога в голосе Рэя её удивила.

– Задерживаться не буду, – неловко пошутила она. – А что? Встречу отменили? – она остановилась у самого края, заворожённо наблюдая за рассекавшими гладь воды пловчихами.

– Нет, просто… – молодой человек помолчал. – Береги себя, хорошо? – попросил он, явно прощаясь.

– Конечно, – Руби улыбнулась. – Рэй! – позвала она, прежде чем Рэй завершил беседу.

– Да?

– Я люблю тебя, – тихо промолвила девушка и, как наяву, увидела его улыбку.

– И я тебя, Руби, – тепло ответил молодой человек. – Увидимся.

– Увидимся, – счастливо вздохнула Руби.

Она спрятала телефон в карман и продолжила наблюдать за пловчихами, не замечая, что плитка под её ногами сплошь мокрая от брызг. Впоследствии она не раз спрашивала себя, что это было: судьба или просто её глупость. Она не знала, чем произошедшее объяснили себе Рэй, Пенни и Джулия. Ей ещё долго не суждено было об этом узнать.

На зов вернувшейся в зал подруги она обернулась слишком резко, вся во власти любования теми, у кого хватало смелости погрузиться в пугавшую её среду. Среду, которая тотчас захватила её, едва, поскользнувшись, она рухнула в воду.

Хлынувшая в нос и рот влага, обжегшая носоглотку и горло, собственное схваченное в плен тело и тишина, вмиг поглотившая все звуки, – ожившим кошмаром девушку потянуло вниз. Последней мелькнувшей в сознании вспышкой перед тем, как Руби увлекло в мрак беспамятства, стала мысль, что есть что-то бесконечно фатальное в нелепости погибнуть, окруженной столькими спасателями.

Багровые глаза… Густой мрак, тихий плеск воды и холод тяжелой от воды одежды. Запах ила и сырая земля под ногтями…

Руби не могла прийти в себя, не понимала, видит ли эти страшные глаза во сне или наяву. Слышит ли взаправду полный тревоги зов: «ХынСаа! ХынСаа!». Утробное рычание коснулось ночи, отозвалось в теле неконтролируемой дрожью. Судорожно выдохнув, Руби потеряла сознание.

– ХынСаа! ХынСаа! Сюда! Я нашёл её, она здесь! ХынСаа! – пробивалось сквозь плен беспамятства чьё-то полное страха и облегчения.

От пронзительного крика закладывало уши и болезненно тянуло в висках, Руби застонала с протестом, чувствуя на себе чьи-то холодные руки, и разлепила глаза. Пугающий взор во мгле ночи исчез, оставив вопросы и острую боль в ободранной руке. Руби повернула голову и посмотрела на мальчишку, который тряс её за плечи в попытке привести в чувство.

– Хватит, хватит, перестань! – отстранила она его и попыталась сесть.

Голова немилосердно закружилась, пульсировавшая болью рана отозвалась спазмами; мальчик подхватил её за плечи и помог приподняться над влажной травой, над которой она лежала. «Джентльмен», – пронеслось в затуманенном сознании девушки; она прижала ладонь ко лбу, огляделась, вскинула голову, услышав голоса подбежавших к ней и мальчику взрослых. Вопросов стало ещё больше.