Встреча с ним была настоящим испытанием даже для опытного охотника. Почему сложилось такое предание, знал только степной орел, который кружил над рекой в голубом поднебесье.

Приближался рассвет. На бойницах дозорные ещё не затушили факелы, а Верховный жрец уже стоял на своем любимом месте на крепостной стене и вглядывался в светлеющую даль. Длинный, с широким капюшоном, прямой коричневый плащ из грубой шерстяной ткани защищал его от прохладного утреннего ветра.

Прошло несколько дней с того времени, как, захватив пленника, вернулся Зафар из дальних городищ. Нарам ждал жрецов. Многолетний груз ответственности за судьбу своего народа, постоянное мысленное общение с Небесными Братьями требовали духовной чистоты, искренности в чувствах, праведности в помыслах. Прожитые годы наложили печать на облик Верховного жреца. Хотя седина уже покрыла его голову, но годы не согнули его широкие плечи. Жрец был высок и крепок телом. Лицо его было по-мужски красиво: прямой нос, волевой подбородок, соколиный взор карих глаз указывали на его духовную внутреннюю силу, какой не обладал никто в Аркаиме. Все верили в эту силу и готовы были повиноваться ей без принуждения. Но Верховный жрец никогда не направлял её против людей, а только на благо. Не раз он наставлял своих жрецов, объясняя, что они владеют оружием более точным и быстрым, чем копье и выпущенная из лука стрела. Это – мысль человеческая, пронзающая небо, подобно молнии, и приникающая в другие миры Вселенной. Этому учили его Небесные Братья, когда он достиг своей пятнадцатой весны.

– Ты научишься слышать вздохи Вселенной и прикоснёшься к тайнам Мироздания. Ты легко услышишь нас, когда мы пошлем тебе слова ободрения или предупреждение об угрозе. Под твоей защитой Небесный Аркаим, существующий уже пятьсот лет, будет жить дальше.

– Справлюсь ли я? Достоин ли такого доверия? – Нарам тогда не произнес вслух свои сомнения, так как знал, что Небесные Братья видят далеко вперед его будущее.

Верховный жрец вознёс молитву и ещё раз с любовью внимательно оглядел крепостные стены: мощные сооружения из глины и обожженного кирпича, двухслойный деревянный частокол с бойницами, бревенчатый настил верхней улицы, опирающийся на крыши домов. Пытаясь увидеть будущее своего города, он думал лишь об одном: «Ведь не зря Аркаим строился как крепость. Небесные Братья знали, что нас ждут испытания. Может, приближается то время, когда колёса боевых колесниц глухо застучат по деревянному настилу верхней улицы, а на крепостных стенах у грозных бойниц встанут защитники города? Пусть Великое Солнце остановит тех, кто собирается сеять зло». Он постарался отогнать тяжёлые мысли и вновь внимательно взглянул с крепостной стены на долину. Вокруг Аркаима блестела наливающаяся соками жизни первая изумрудная трава. Возделанные поля и огороды ровными рядами тянулись до самого ближайшего холма. Многоцветьем красок переливались на солнце стены Аркаима, отражаясь в воде рва вокруг крепости. Мирная картина успокоила его. В эти утренние часы стена и верхняя дорога были местом общей молитвы жителей города. Завершив ежедневный утренний ритуал, все расходились по домам к мирным житейским делам. Веками утвердившийся уклад жизни, как отображение на Земле хода Великого Солнца с восхода и до заката, давал людям пример непрерывности движения, вечности жизни. Не случайно жители Страны Богов возносили молитву Великому Солнцу. Это была их вера, из которой они черпали силу, а от Небесных Братьев получали знания.

Верховный жрец ещё долго стоял на крепостной стене и наблюдал, как его народ начинал свой мирный день: ремесленники в поселении застучали своими инструментами. Жрецы возвращались во внутренний город заниматься астрономическими измерениями, многие из них спешили к своим ученикам в школу, женщины разжигали огонь в своих очагах, пастухи выгоняли скот пощипать выбивающуюся сквозь прошлогоднюю траву нежную сочную зелень. А за холмами, уже освободившимися от хлопьев утреннего тумана, раскинулась его Страна Богов. Где-то вдали тоже проснулись сто тысяч ариев в городищах и поселениях. «И скоро придут первые караваны», – окончательно отогнав невесёлые мысли, с улыбкой подумал Нарам.