К числу «старых» пенсионеров относились исключительно те лица, которые удовлетворяли условиям о нетрудоспособности и острой материальной нуждаемости. Так, в информационном листке пенсионного отдела Народного комиссариата социального обеспечения за июнь 1918 г. сообщалось, что «отделом производится опись старых дел и рассылка их в местные отделы комиссариатов социального обеспечения. Удовлетворяется ряд поступивших ходатайств о возобновлении пенсий (главным образом пенсионеров Ведомства Императрицы Марии) после тщательного выяснения их имущественного положения и трудоспособности»[212]. В распоряжении Народного комиссара социального обеспечения № 41 от 31 июля 1918 г. давались указания: «пересмотреть старые пенсии и выдавать их лишь нетрудоспособным и не имеющим средств к существованию»[213].

В соответствии с этими требованиями должны были пересматриваться все дела «старых» пенсионеров, и в случае выявления факта получения пенсии при отсутствии действительной нуждаемости в ней, пенсионер снимался с обеспечения. Например, в пенсионном деле бывшего военнослужащего Н. И. Варгина, пенсия которому была назначена решением Лысковского уездного присутствия воинской повинности от 10 июля 1915 г. на основании закона от 25 июня 1912 г.[214], имеется протокол заседания Лысковского уездного пенсионного отделения от 15 октября 1919 г., в котором указывается: «в обследовании имущественно-семейного положения Варгина оказалось, что на своем иждивении он никого не имеет, живет совместно с отцом и братьями. Состоит на должности, получает жалованье 560 рублей в месяц. По переосвидетельствованию установлена утрата трудоспособности 75 %. Принимая во внимание, что получаемое Варгиным жалованье превышает годовой оклад полагавшейся ему пенсии, Комиссия постановила определение Лысковского уездного воинского присутствия от 10 июля 1915 г. считать аннулированным и признать его не имеющим права на получение от казны пенсии»[215].

Официально понятие «старые пенсионеры» было исключено из состава субъектов советского пенсионного обеспечения декретом СНК «Об отмене старых пенсий и о пенсионном удовлетворении старых пенсионеров» от 26 апреля 1919 г.[216] В соответствии с этим документом все пенсии, выплачиваемые за счет государственного казначейства, пенсионных, эмеритальных и прочих касс на основании дореволюционных норм, подлежали пересмотру в соответствии с нормами советского законодательства. На межведомственном совещании, созванном при Народном комиссариате социального обеспечения по этому вопросу, выяснилось, что обо всех «старых пенсионерах» имелись соответствующие ведомости и списки в казенных палатах и местных казначействах, где производилась фактическая выдача пенсий. Ввиду этого местным отделам социального обеспечения надлежало в срочном порядке истребовать указанные списки и приступить к пересмотру «старых» пенсий[217].

В связи с этим представляет интерес тот факт, что Всероссийский Главный Штаб направлял в Народный комиссариат финансов проект декрета о получении военнослужащими пенсий от военного ведомства за период до вступления в действие декрета от 26 апреля 1919 г.[218] В ответ комиссариат сообщил, что вопрос этот «вряд ли может быть решен положительно», поскольку «пенсии являются видом социального обеспечения, предоставляемого на время лишения трудоспособности и заработка, и, имея таким образом характер алиментов, выдаются лишь за текущее время, а отнюдь не за истекшее…»[219].

Таким образом, с апреля 1919 г. все «старые пенсионеры», удовлетворявшие новым условиям обеспечения, переходили в одну из соответствующих категорий субъектов советского пенсионного обеспечения.