Отметим еще и то обстоятельство, что государству далеко не всегда удавалось держать нити управления ссылкой в своих руках ввиду, во-первых, огромных географических пространств, на которые она распространялась, во-вторых, большого числа ссылаемых, и, наконец, в-третьих, неготовности существующего тогда государственного аппарата реально влиять на эти процессы. В результате нередко складывались такие ситуации, когда из числа ссыльных стихийно создавались вольные отряды, которые, бросив место ссылки, уходили на восток, юг, запад, север, воевали с инородцами, грабили их, самостоятельно обживали новые места, ставили остроги, расширяли селения. А правительство лишь шло следом, посылая «на поставленные острожки служилых людей, учреждает администрацию, направляет туда пашенных ссыльных и пр. А вольные завоеватели приносят повинную и, легко получив прощение, обогащенные добычей, остаются жить на месте»[235]. Известен пример, когда ссыльные, убив воеводу Лаврентия Обухова «за невозможное свое терпение», поставили в итоге ни много ни мало, целое городище Албазинск, за что были государем прощены. Однако чаще всего даже отряды из ссыльных «по рекам и по другим дорогам разоренья и многую смуту и воровство делали», т. е. становились заурядными разбойниками[236]. Вот так чрезвычайно трудно, противоречиво начиналась ссылка в России.

Такими были истоки формирования пенитенциарной политики Российского государства. В рассмотренный период истории были обозначены практически все основные компоненты этой политики: использование наказания в виде лишения свободы для колонизации окраинных земель, провозглашение исправления осужденных, минимум внимания условиям содержания арестантов в местах лишения свободы. В дальнейшем эти направления будут усиливаться, облекаться в конкретные государственные решения, закрепляться в законодательных актах. Для примера можно привести Указ 1692 г., где записано следующее: «Великие государи указали, из Стрелецкого приказу колодников, которые за воровство свое куда довелись сослать в разные городы, и тех колодников посылать с нарочными посыльщики, заковав в кандалы и в ручные железа, а буде кандалов не достнет, и тех ковать и в ножные железа, залив, и велеть колодников вести с великим брежением, что б их до тех городов, куда они с ними посланы, довели в целости; а будет посыльщики воровством своим или пьянством, или каким иным небреженем, тех колодников, взяв спк, отпустят или какими мерами нибудь у них колодники уйдут и в целости их до тех их городов не приведут, и в тех городах воеводам тем посыльщикам чинить жестокое наказание, бить кнутом и ссылать их вместо ссыльных людей, а о женах их и детей ссылать с ними ж, а для провозу таких ссыльных людей в Стрелецком приказе сделать десятеры ручные железа, и те железа держать в Стрелецком приказе, а посыльщиками на ссыльных людей те железа или кандалы отдавать с росписками, а будет который посыльщик железа и кандалы потеряет, и за те железа и кандалы править цену против покупки вдвое и о том в городы, которых доведется послать в Сибирь, на Вологду, а которых в Киев, в Переяславль, в Северск, а которых на Терек, в Симбирск, также кого и в иные городы послать свои великих государей грамоты»[237]. В другом Указе 1699 г. говорится о том, что виновных в получении взятки «сказть смерть и положить на плаху и от плахи подняв, бить, вместо смерти кнутом без пощады и сослать на ссылку в Азов на вечное житье с женами и с детьми и быть им на каторгах в работе»[238].

В дальнейшем такого рода отдельные указы, касающиеся пенитенциарной сферы, требовалось обобщить в специальных нормативных правовых актах. Достаточно четко этот процесс начал проявляться в условиях становления абсолютизма в России. Поэтому в контексте рассматриваемой в настоящей работе проблематики период абсолютизма в нашей стране приобретает особое значение, поскольку сопрягается со становлением в России мощного государственного аппарата, в том числе по реализации наказаний, связанных с лишением свободы. В этом смысле пенитенциарная сфера непосредственным образом была связана с преобразованиями в нашем обществе, которые ассоциируются прежде всего с именем Петра I.