– Ну вот же люди, – возмутился Кирилл. – И о собаке уже в курсе. Дела бы так раскрывали, а не сплетни распространяли.

– Брешут что ли?

– Да не брешут. У ветеринара сейчас. С утра отвёз. Сейчас вот забирать уже надо. Из Ветлани пёс. Прибился.

Майор неодобрительно помотал головой.

– Ты давай с этим поосторожней. Теперь закрытая зона. Удивлён, что тебе вообще удалось его через пограничников провезти. Ну да ладно. Как знаешь. Через два дня жду тебя на работе. А там и решим, что тебе дальше делать. Работы сейчас столько, что до нового года не разгребём. Н-да… Всё на этом. Пока.

Кирилл кивнул, развернулся и вышел из кабинета.

«Вот, значит, оно как, – подумал он, – впрочем, кто бы сомневался. Майор прав – суета вокруг непонятная. Мало кто чего знает, мало кто имеет полномочия объяснять, да и мало кто станет в такой ситуации брать на себя инициативу».

Даже в Питере, обычно спокойном и размеренном, что-то бурлило. Встревоженные лица людей, пробки на дорогах, закрытые по техническим причинам магазины… И хотя Кирилл оказался несколько дней назад в эпицентре кошмара, казалось, он единственный не знал чего-то самого главного, о чём даже обыкновенный прохожий имел достаточно информации. Может, дело в пчёлах? Он машинально дотронулся до затылка – никакого следа от укуса уже не осталось. Да ерунда. Каким макаром те лабораторные пчёлы могли долететь до Питера? Или лаборатория не одна? Надо будет внимательнее ещё раз пересмотреть материалы дела. А они, разумеется, у Кирилла остались. На флешке, которая ждала его дома. Все материалы, связанные с «Варягом», он скопировал на всякий случай, словно предчувствуя подобный исход. И не ошибся. Опыт. В послужном списке Кирилла до сих пор не было ни одного нераскрытого дела. И не будет. Он доберётся до сути. Потому что такова его природа, природа Кирилла Дрегова, следователя до мозга костей. Да и была же договорённость с Эммой.

Мысли его начинали путаться, прыгая от образа казавшейся теперь нереальной Лизы до лиц погибших учёных. Хотелось спать. Глаза точно заволокла пелена, за которой он едва угадывал неясные зловещие силуэты. Уснуть, проснуться и понять, что все последние события его жизни – только сон и ничего больше.

Кирилл тряхнул головой. Нет. Очнись!

Он оглянулся по сторонам. Погода выдалась замечательная. После снежной пустыни и минус трёх он словно переместился в райское место. Решил пройтись пешком, разгуляться. Вдоль Суворовского проспекта до Тульской, через Большеохтинский мост на юг, вдоль набережной Невы, потом до улицы Помяловского. Там, на первом этаже одной из высоток и располагалась клиника, в которой он оставил до обеда своего нового друга Мишку.

С собакой, к счастью, всё оказалось в порядке. А что касалось её хромоты, то она была врождённой – одна лапа у Мишки получилась чуть короче других. Надо было бы и Кириллу на всякий случай обследоваться, хотя плечо особо и не беспокоило, не говоря уж о пчелином укусе, о котором он успел позабыть. Но времени на это не находилось – сначала отдых, а потом содержимое флешки. Никаких явных проблем со здоровьем Кирилл не ощущал, а усталость – дело привычное.

Новый дом Мишке понравился. Не станция, конечно, но и не труба, в которой он провёл свои последние дни, а возможно, и недели. Обнюхав и исследовав все его немногочисленные уголки, он выбрал себе место на кухне под столом. Ну конечно же, тут был холодильник, всегда пахло едой и имелся полный обзор квартиры. Кирилл выбору пса не возражал, тем более что и вариантов-то особенных у него не предполагалось. Студия на третьем этаже пятиэтажного дома досталась Кириллу после развода с женой. Экс-супруга переехала в двушку, а он согласился на эти двадцать квадратных метров. Теснота его не смущала, поскольку по роду работы ему приходилось бо́льшую часть времени проводить в командировках. Да и вообще в студии имелись свои плюсы: вместительная лоджия с видом на Таракановку и вполне посильные объёмы требуемой уборки.