Признавая поражение и горько вздыхая, уже собралась открыть портал, когда внезапно и очень остро почувствовала сильнейшую боль и горе. Но шокировало меня не это. Просто как мертвого оплакивали живого!

– Так нельзя! Так не должно быть! – прошептала, потирая неожиданно заболевшие виски.

Поведя головой из стороны в сторону, определила направление и уверенно пошла к дверям, из которых лился непрерывным потоком этот эмоциональный коктейль.

С годами утративший лоск когда-то добротный дом не производил впечатления богатого, но и бедняцкой лачугой его не назовешь. Громко постучав в потемневшую от времени дверь, я замерла в ожидании.

– Что вы хотели? – вяло поинтересовалась пожилая эльфийка, отворившая на стук, не переставая нервно комкать в руках бледно-сиреневое полотенце.

– Зачем раньше времени хороните? Нельзя плакать о живом как о мертвом! – твердо посмотрев на женщину, выпалила, кипя праведной яростью.

Оторопев от моих слов, эльфийка медленно сделала шаг назад: она поняла, о чем я сейчас сказала. Но, измученная горем, просто не имела сил оправдываться.

– Сама посмотри.

Не закрывая двери и не оглядываясь, хозяйка дома повернулась и пошла по коридору. Я последовала за ней, но дорогу нашла бы и сама: меня вел неслышный другим зов. В доме был тот, кто просил у смерти избавления от боли.

Остановившись в небольшой полутемной душной комнате, внимательно осмотрелась. Разглядела лежащее на кровати среди горы подушек худенькое тело, а потом смело подошла к окну и резко распахнула плотные шторы. В комнату ворвался яркий солнечный свет.

Тяжело подняв руку, лежащий на кровати юноша прикрыл ладонью глаза и слабо застонал. Не обращая особого внимания на дернувшуюся на этот стон эльфийку, я быстро подошла к кровати и откинула одеяло.

Сволочи! Какие же сволочи! Так запустить!

Скрипнув от злости зубами, принялась осматривать ноги парня. Жутко распухшие конечности давным-давно изменили здоровый цвет на лилово-черный, а выгибающиеся под неестественными углами колени красноречиво говорили о неправильно сросшихся переломах.

– Окно откройте. Тут дышать нечем, – скомандовала уверенно.

Встав с кровати, подошла к ее изножью. Не отрывая взора от больного, напряженно задумалась. Переломы сложные, но не они основная беда. Убивала зараза, поселившаяся в крови.

«Была не была! – решилась наконец, вспомнив, что все-таки лучшая выпускница Академии магии. – Хуже уж точно не сделаю!»

Едва-едва прикасаясь указательными пальцами к ступням парня, сконцентрировалась и направила в ноги две тонкие ниточки магии смерти. Я планировала сделать то, что никто и никогда не делал – выжечь всю заразу, отравляющую кровь.

Не обращая внимания ни на стоны больного, ни на то, как мать прижимает к лицу ладони и, желая прекратить муки сына, изредка дергается к кровати, плотным потоком выпускала уже не нити, а черные ленты. Послушная моей воле магия смерти, смешиваясь с кровью, меняла ее состав и убивала чужеродные частицы.

Конечно, правильность такого решения под вопросом, но иного выхода я не видела.

Спустя время пришло понимание – задумка работает! Отек спал, а кожа вначале медленно, но потом все быстрее и быстрее стала принимать привычный здоровый оттенок. Следя за этими положительными изменениями, не сдержала улыбку и удовлетворенно вздохнула.

Теперь можно сложить кости правильно.

Убрав пальцы от ступней, подошла к кровати и присела рядом с ногами юноши. Даже невооруженным взглядом видно – коленные чашечки срослись неправильно. Надо ломать.

Сложив пальцы в замысловатую фигуру, наслала на пациента глубокий сон. Пока выжигала заразу, усыплять парня было нельзя, но сейчас оснований для бодрствования нет. Бедняге незачем больше терпеть.