Вышагивая изящной походкой, Роз вошла в пончиковую, держа в руках коробочку с синнабонами «Дыши легко» – пышными сдобными булочками с корицей, политыми сладкой глазурью. Внутри каждой была капелька нежного ванильного крема, взбитого с арктическим ветром. Такие булочки моментально очищали легкие и носовые ходы от нежелательной слизи. Парди пекла эти синнабоны для Роз, когда та пропускала школу из-за сильного насморка, и есть их было куда приятнее, чем обычный куриный бульон.

Девин стоял за кассой. Как выяснилось, он тоже сделал себе косую челку, только у него волосы были светлыми, богатого оттенка пшеницы – Роз назвала бы их чистым золотом. Нос Девина покраснел и распух, взгляд был тусклым и будто бы затуманенным. Паренек шумно высморкался в бумажный платочек.

– Похож на Джастина-как-его-там – ну, того актера, что озвучивал мишку Бу-бу[11], только простуженного, – прошептал Гус со своего наблюдательного поста в рюкзаке.

– Тсс! – шикнула на него Роз, плавно подойдя к прилавку. Набравшись мужества, она глубоко вдохнула и поздоровалась:

– Привет, Девин.

Девин поспешно вытер нос, затем пригладил челку.

– Прибет, Роз, – мрачно ответил он.

– Как дела? – спросила она. – Опять простудился?

– Ага, опять дасморк. – Девин шмыгнул носом и нервно побарабанил пальцами по стеклянному прилавку. – А ты прямо как дастоящая збезда. Так страддо.

У Роз заныло в груди.

– Странно в хорошем или плохом смысле? – осторожно уточнила она.

Девин замялся.

– В хорошеб… определеддо в хорошеб. Я… – Он умолк. Его взгляд заметался между лицом Роз и дальним углом потолка.

«Он что, волнуется? – подумала Роз. – Из нас двоих обычно волнуюсь я». Вслух же она произнесла:

– Наша пекарня закрыта, но я все равно приехала – решила привезти тебе твои любимые синнабоны. Чтобы ты не впал в уныние.

Роз едва не прикусила себе язык, когда слова слетели с ее губ. «Не впал в уныние»? Зачем она это ляпнула? Так только столетние старухи выражаются! Девин наверняка принял ее за идиотку с нелепой манерой речи.

Девин открыл коробочку и попробовал нежную пышную сдобу.

– Мм! – с наслаждением промычал он. – До чего же вкусный синнабон! – Все «м» и «н» в его словах прозвучали идеально чисто. – Я снова могу дышать! Как странно!

– Странно в хорошем или плохом смысле? – поддразнила Роз.

– В хорошем, – улыбнулся Девин.

– Но он ведь даже не симпатичный, – высказал мнение кот, когда Роз, от радости не чуя под собой ног, подлетела к велосипеду. Ее как будто несли на крылышках невидимые феи.

– Кто бы говорил! – Роз уже прокручивала в голове встречу с Девином, точно любимую сцену из фильма.

– Эта корзинка – крайне неудобное место для путешествий, – заметил Гус, с прищуром глядя на металлическую корзину в передней части велосипеда. – Кроме того, в ней холодно. Ветер, знаешь ли, задувает со всех сторон.

– Может, пересядешь ко мне в рюкзак? – предложила Роз.

– Я уж думал, не дождусь, – проворчал Гус.

Роз присела, откинула клапан рюкзака, и кот запрыгнул внутрь. Ей было слышно, как он шебуршит в темноте, устраиваясь поудобнее, и бормочет: «Ну вот, совсем другое дело. Тут гораздо теплее!»

Закинув рюкзак на плечи, Роз уже собиралась сесть на велосипед, как вдруг кто-то окликнул ее со смотровой вышки на вершине горы.

– Эй, тебя зовут Роз Чудс?

Роз обернулась и увидела огромный мужской силуэт, вырисовывающийся на фоне яркого неба. Среди ее знакомых такими широкими плечами мог похвастаться только Чип, однако этот голос определенно принадлежал не Чипу. Она подошла поближе.

– Ты Роз Чудс, верно? – повторил мужчина густым, хрипловатым баритоном.

Лицо у незнакомца было приятное – по крайней мере, для человека почти того же возраста, что и ее отец, – четко очерченное, с большим лбом, массивной челюстью и пронзительными маленькими глазами. Обладатель густой черной шевелюры был одет в спортивный костюм из мягкого темно-бордового бархата. Роз показалось, что пальцы и костюм мужчины слегка припорошены мукой.