Лейтенант усмехнулся неприятно.

– Не волнуйтесь, мы все это докажем. – И поморщился так, словно очень хотел сплюнуть. – Сидите тут вся такая возмущенная, а у парня, между прочим, через неделю свадьба! Должна была быть.

Он уже все решил: я для него была преступницей.

– Какой парень, какая свадьба? – от обиды и абсурда происходящего я чуть не плакала. – Я вообще ничего не понимаю!

– Не понимаете, значит? – он подался вперед, выдернул из стопки несколько бумажек и швырнул на стол передо мной. – Читайте!

Перед глазами все плыло, смысл казенных сухих фраз доходил с трудом.

«Постановление о возбуждении уголовного дела… 13 мая 19__ года, примерно в 11-12 часов, находясь в помещении кондитерской «Си-бемоль»… мисс Синтия Вирд, действуя умышленно, по предварительному сговору, передала мисс Николь Фиш незаконное магическое изделие (приворот без привязки к конкретному лицу), за что получила соответствующее вознаграждение…»

Пришлось перечитать дважды, и только тогда я убедилась, что эта нелепость мне не мерещится. Лейтенанту надоело таращиться на меня. Он поднялся, подошел к окну и, немного повозившись с заедающими шпингалетами, распахнул его настежь. Сказал, не оборачиваясь:

– Воздуха захотелось. Проветривать надо после такого.

До зуда в ладонях захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, вот хотя бы хрустальной пепельницей или толстенной книжкой с золотым обрезом, но я сдержалась. Положила бумажки на стол, достала носовой платок и тщательно вытерла руки.

– Я ничего не делала! – повторила упрямо. – Послушайте, лейтенант, я не знаю никакой Николь Фиш, ничего ей не передавала и уж тем более, – я фыркнула, – не получала от нее никакого вознаграждения!

Он обернулся, скрестил руки на груди.

– Тогда как вы объясните, что у нее изъяли бумагу, написанную вашей рукой, со словами: «Любовь взаимную ты обретешь, когда ее совсем не ждешь»?

– Но… – я застыла с открытым ртом. А потом расхохоталась – да так, что из глаз потекли слезы.

Лейтенант смотрел на меня хмуро, явно не разделяя моего веселья.

– Вам смешно? – процедил он и вдруг саданул кулаком по подоконнику. – Слушайте сюда, мисс Вирд. К сожалению, от невербальной части заклятия девчонка успела избавиться, но это вас не спасет. Не стоило вам связываться с семьей Донованов, не стоило. Они ведь все маги, причем сильные. Когда сын ни с того, ни с сего заявил, что безумно влюбился в безродную студенточку, да так, что жизнь без нее не мила, это вызывает вопросы, согласитесь? А потом у студенточки изымают эту писульку и сверяют сроки. По всему выходит, что «безумная любовь» настигла младшего Донована аккурат в тот момент, когда мисс Фиш получила от вас бумажку.

– Но это просто дурацкий стишок! – выкрикнула я, комкая платок. – Глупое предсказание из печенья с сюрпризом!

Он лишь головой покачал и сказал почти с жалостью:

– Советую придумать что-нибудь получше. Дурацкие стишки, мисс, не могут заставить кого-то влюбиться без памяти, для этого нужен ритуал.

Я закатила глаза. Опять двадцать пять! Ну что за упертый осел?!

– Не проводила я никаких ритуалов! Нет у меня магических способностей, можете вы наконец это уяснить?!

Он приблизился ко мне в два шага и замер, глядя на меня сверху вниз.

– Способности ваши мы проверим, – пообещал он, зло блестя глазами. – Это определит экспертиза.

Я только плечами пожала.

– Да пожалуйста.

У мамы была искра дара, что позволило ей подняться до технолога хлебопечения. Увы, я от нее талант не унаследовала и в магическом смысле ни на что не годилась. Не могла ни поддержать нужную для расстойки температуру, ни сделать так, чтобы шоколад в кексах оставался жидким, ни удержать изюм от оседания на дно. Обходилась мелкими хитростями – кутала миску с дрожжевым тестом, обваливала изюм в муке и тому подобное. Я – хороший повар, но до волшебницы противня и кондитерского шприца мне далеко. Что уж говорить о настоящей магии!