– Сейф – это её сердце, я же говорила, – она затянулась сигаретой, выпуская дым в сторону Алексы. – Но он не просто хранит побрякушки. Ты слышала звук?

Алекса кивнула, не отводя взгляда.

– Это не механика, – продолжила Клара, понизив голос. – Это что-то… живое. Вивьен не просто так выбрала "Люцифер". Он её часть.

– Ты несёшь бред, – сказала Алекса, но её голос дрогнул. Она вспомнила тепло сейфа, тень в зеркале, запах жасмина.

– Бред? – Клара рассмеялась, коротко и резко. – Тогда почему ты дрожишь? Проверь сама. Но не говори, что я не предупреждала.

Она бросила окурок на пол, раздавив его каблуком, и направилась к лестнице. Алекса шагнула за ней.

– Подожди. Ты кто? Зачем ты здесь?

Клара остановилась, обернувшись через плечо. Её глаза блеснули, как у кошки в темноте.

– Я та, кто видит трещины в её замках. А ты – её новая игрушка. Пока не сломаешься.

Она ушла, оставив за собой запах дыма и эхо шагов. Алекса осталась одна, сжимая браслет Вивьен. Её пальцы дрожали, но она сунула его в карман и вернулась к сейфу. Дверь была приоткрыта – она точно закрывала её. Или нет?

В трюме Джулс и Лина работали в полумраке. Лина прикрепляла последний датчик к сейфу, её пальцы двигались быстро, как у хирурга. Джулс стояла у двери, глядя на часы. Полночь прошла, и тишина лайнера начала давить.

– Готово, – сказала Лина, отходя от сейфа. Она вытащила планшет, проверяя сигнал. – Камеры на месте, датчики активны. Можем уйти.

Джулс кивнула, но в этот момент свет в комнате мигнул, и сейф издал звук – низкий, протяжный, как стон. Лина замерла, её нож-бабочка выпал из рук и звякнул о пол.

– Что за… – начала она, но Джулс подняла руку, призывая к тишине.

Они прислушались. Гул усилился, и металл сейфа начал вибрировать – едва заметно, но достаточно, чтобы волосы на затылке Джулс встали дыбом. Лина шагнула к планшету, но экран мигнул и погас.

– Сигнал пропал, – сказала она, её голос сорвался. – Датчики мёртвы. Это не просто сбой.

Джулс подошла к сейфу, положив руку на дверцу. Металл был тёплым – слишком тёплым, как живой. Она прищурилась, глядя на гравировку крылатого силуэта.

– Это не просто сейф, – пробормотала она. – Вэлмор что-то спрятала.

– Тогда уходим, – Лина схватила рюкзак, но Джулс покачала головой.

– Нет. Мы разберёмся. Если это ловушка, мы её используем.

Она вытащила из сумки тонкий металлический зонд и вставила его в замок сейфа. Раздался щелчок, но тут же свет в комнате погас полностью, и коридор снаружи озарился красным – аварийные лампы. Где-то вдали завыла сирена.

– Чёрт, – выругалась Лина, хватая нож. – Это не наш план.

Джулс стиснула зубы. Впервые за годы её улыбка исчезла.

Алекса услышала сирену, стоя у сейфа. Свет в комнате мигнул, и зеркало за спиной треснуло – тонкая трещина побежала от края к центру. Она отступила, чувствуя, как браслет в кармане становится тяжелее, будто наливается свинцом. Дверь хлопнула от сквозняка, и в коридоре мелькнула тень – высокая, в алом платье.

– Вивьен? – позвала Алекса, но голос утонул в вое сирены.

Она шагнула к выходу, и тут же пол под ногами дрогнул – лайнер качнулся, как от удара. Гул из сейфа стал громче, ритмичнее, и в зеркале, несмотря на трещину, отразились глаза – не её, не Клары, а чьи-то холодные, голубые, как лёд.

Алекса побежала к лестнице, сжимая планшет. Её сердце стучало в такт сирене, и она знала: что-то пошло не так. Не только у неё.

В бальном зале Вивьен стояла у окна, когда сирена взвыла. Гости замерли, бокалы звякнули, джаз оборвался. Она повернулась, её лицо было неподвижным, но пальцы сжали браслет – которого на руке не было. Её губы шевельнулись, шепча что-то, и тень за её спиной в отражении стекла стала длиннее, темнее, чем должна быть.