– Её втянули в разборки Высших, – скривился он. – Это был удар по тебе, Лэнг.

– Либо по вам, – невозмутимо парировала я. – Сейчас этого не узнать. Но я постараюсь докопаться до правды.

– Сообщи мне, если что-то узнаешь, – нахмурился он, не став возражать.

Наверное, сейчас мы чувствовали одинаковое чувство вины. Если это спланированная акция, то выбор объектом Майи мог быть неслучайным. Хотя, конечно, спрогнозировать моё участие было почти невозможно, а вот Коннор потенциальный страж постоянного синего статуса, не говоря о том, что и Майкла ожидает место в спецотряде.

– Конечно, – ответила я. – Но… вы правда считаете её предательницей?

– Она выбрала сторону врага. Это факт, Лэнг. Произошло это по принуждению, под воздействием или на фоне изменений в жизни, нам неизвестно. Мы даже не можем быть уверены, что она ещё жива. И, если она в итоге не будет поддерживать архангелов, прежней не станет, стражи её не примут. Я не знаю, что думать. Буду разбираться по факту. И тебе советую.

Он прав. Пора отбросить наивность, перестать верить в лучшее и анализировать ситуацию на основе фактов. Майя мне почти незнакомка, этого должно было быть достаточно, чтобы хотя бы не поворачиваться к ней спиной.

Я ничего не ответила, разговор исчерпал себя, но Коннор не спешил уходить.

– Ты пудришь мозги моему сыну, – совершенно внезапно заявил он.

– Мы друзья, – слова звучали ровно.

Только с трудом удалось сдержать раздражение. Я проявляла к Джиму терпимость только из-за Майкла, и даже могла понять его беспокойство, но не собиралась никому позволять влезать в наши отношения.

–Ты мишень, Лэнг. У тебя во врагах Высшие и Серафимы. При нашем образе жизни необходим островок спокойствия, кто-то далёкий от опасностей работы стража. Ты этого не сможешь дать ни одному мужчине.

– Моя личная жизнь вас не касается, Коннор, – силовые линии на руках вспыхнули, выдавая моё внутренне состояние.

– Я беспокоюсь о сыне, – пожал он плечами, отворачиваясь к двери. – Подумай, Лэнг, о том, чего ему может стоить лишь дружба с тобой, и сделай правильные выводы. Если Майкл, конечно, тебе дорог.

Я до зубовного скрежета стиснула челюсть, чтобы промолчать. В душе разразилась настоящая буря, которая вряд ли быстро утихнет. Ему удалось ударить по больному. Джим прав, эта жизнь не отпустит. Я уже пыталась уйти с Джо, и всё закончилось трагично. Мои близкие всегда будут под ударом. И чем теснее отношения, тем выше риск. Только что от меня останется, если я откажусь от родных и друзей? Они помогают мне держаться, идти вперёд, бороться. Без них я потеряю все ориентиры и однажды не смогу отличить добро ото зла. Тем более черта между этими сложными противоположностями еле различима, да и противоположности ли они?

Сигнал личного телефона заставил вздрогнуть, выплывая из грустных мыслей. Ведь отражался номер Майкла.

– Не спишь? – сразу спросил он, стоило поднести трубку к уху.

– Нет, не могу успокоиться, – честно призналась я.

– И я, – невесело усмехнулся он.

– Ну что ж, тогда можно поставить наш новый рекорд по длине телефонного разговора.

– Давай, – отозвался он, и перед мысленным взором явственно встало его лицо с тусклой улыбкой на губах.

– Всё будет хорошо, Майк, – как ни пыталась, а слова прозвучали вопросом.

– Даже не сомневайся, Нат, – уверенно ответил он, и я ощутила, как стискивающий грудь стальной обруч тревог ослабил свою хватку.

***

Выписка из госпиталя прошла обыденно. Раны затянулись, не оставив после себя даже шрамов, а вот общее состояние было вялым из-за переливания крови, потому пришлось значительно освободить свой график. Казалось, жизнь возвращалась в своё привычное русло, но в ней что-то надломилось, неуловимо изменилось. Майкл столкнулся с первой в своей жизни потерей, а я в очередной раз осознала непредсказуемость судьбоносных событий и их исхода.