Дыхание оборвалось, когда он склонился ко мне и накрыл мои губы глубоким поцелуем. Я потерялась в нём, утонула, растворилась. Всё исчезло, всё потеряло значение: сомнения, проблемы, прошлое. Остались только я и он. Наше желание, наше стремление друг к другу, наши чувства.

— Люблю тебя, Натали, — прошептал он, лишь на мгновение оторвавшись от меня, и вновь поцеловал.

Не ждал и не требовал ответных признаний, лишь дарил себя, свои чувства. И я отдавалась ему, полностью, без остатка, вручала всю себя, неправильную, сложную, сломанную. Потому что чувствовала, он примет меня любой.

Долгие прелюдии были не нужны, как и чрезмерное ожидание главного. Мы и так слишком долго шли друг к другу. Я затрепетала под весом его тела, впилась дрожащими пальцами в сильные плечи и громко простонала, когда случился первый толчок. Низ живота стянуло томительным спазмом, мысли взорвались сотней эмоций. Майкл продолжал меня целовать и обнимать, словно не в состоянии насытиться, поверить, что происходящее реально. А я задыхалась от каждого движения. Кричала, просила, тянула его на себя, водила руками по нагретой солнцем его спине и плыла на волнах общего удовольствия. Я знала, что навсегда запомню этот момент: шелест волн, песочная перина, соль моря на губах и сладость поцелуев любимого. Знала, что эти мгновения особенны и неповторимы. Потому что рядом наконец-то он. Мой Майкл, моё солнышко. Ни за что не отпущу.

***

— Надо перенести покрывало, а то обгорим, — пробормотал Майкл.

— Ага, — блаженно отозвалась я.

На самом деле обгореть рисковал только он, а я так и лежала под ним, принимала его ласки, поцелуи и ещё только пыталась восстановить дыхание после секса. Правда, уже рассчитывала повторить.

— Обгорит скорее твоя задница, — рассмеялась я, положив ладонь на названую часть тела. — На ней же можно жарить яичницу!

— Не допечётся, — фыркнул он в мои губы и, обхватив мою талию руками, перевернулся, теперь подставляя моё обнажённое тело беспощадным лучам солнца.

Уперев руки в сильную грудь, я приподнялась, рассматривая улыбающееся лицо Майкла. Волосы растрепались, губы чуть припухли после сотен поцелуев, янтарные глаза искрились нескрываемой любовью. И я считала, что он меня не примет? Глупая, совсем забыла, какой у меня лучший друг. Нет, мы уже перешли эту черту. Мой мужчина.

— Ты такая красивая, — он провёл ладонью по моей щеке, отводя алые пряди волос в сторону.

— Я? Ты себя не видел с этого ракурса? — я ещё приподнялась, усаживаясь сверху, и поёрзала на нём, уже совершенно не тонко намекая на продолжение.

Тем более он явно был не против.

— Натали, — рассмеялся Майк, — у меня был только один презерватив.

— Серьёзно? — кашлянула я.

— Ну прости, я не планировал, что печатницу высшего демона так просто уложить на лопатки, — он был счастлив, давно я не видела, чтобы он так свободно смеялся, вообще давно его не видела.

— Дошутишься ты у меня, — я чуть подпрыгнула на нём, вынуждая его охнуть от неожиданности и приподняться. — Или упустил из вида, что на лопатках лежишь ты? — и весело поиграла бровями.

— Хочешь побороться?

Покрывала не хватило на наши игры, и я была опрокинута спиной на песок. Сверху навалилось чересчур возбуждённое мужское тело. Так что я решила забить на неудобное ложе и выгнулась в спине, подставляя груди нетерпеливой ласке горячих губ. Которая слишком быстро завершилась.

— Собирайся, Нат. Пойдём на поиски презервативов и душа. Иначе я скоро перестану чувствовать язык. Ты солёная.

Мы с Лилит расхохотались: открыто, свободно. Казалось, исчезли два года в Эдеме, даже время в академии, и мы просто стали обычными студентами, что только дорвались до секса: беспечными и наивными. Правда, будь мы действительно так молоды, не стали бы переживать о предохранении, а тут всё же взялись за головы. Поднялись, быстро охладились в море и принялись одеваться, подшучивая друг над другом и весело толкаясь. Пусть и не быстро, но нам удалось собраться и покинуть ставшее особенно дорогим наше место.