Но его всегда угнетало одно:

"Читают не ради смысла. Читают, чтобы почувствовать себя лучше других, как будто прочитать – это уже понять."

Эта мысль стала одной из главных в его первых литературных опытах. Он хотел создать тексты, которые не только восхищали, но и выводили читателя из зоны комфорта, заставляли задуматься о собственной глупости.

Это было началом его писательского пути. Пъе Левиндт – человек, который оттолкнул мир, чтобы понять его.

Пъе знал, что этот момент наступит. Ещё когда первые слухи о новом вирусе полетели из Китая, он почувствовал всем своим существом: сейчас время действовать. Пока другие смеялись над мемами про летучих мышей, он молча собрал рюкзак, купил билет и исчез.

Остров Сумо оказался местом, где люди жили так, будто никакого 2020 года в мире вообще не существовало. Вся цивилизация сводилась к удалённым бунгало, магазину с кокосовым молоком и прокатной точке, где за 10 долларов можно было арендовать мопед, который глох каждые десять минут.

Бунгало Пъе стояло на отшибе, среди пальм и звуков дикой природы. Здесь был тощий сигнал Wi-Fi, и была старая антенна, улавливающая телевизионные сигналы. Именно так он и узнал, что мир погружается в локдаун: по экрану пробежала строка новостей.

"Китай захвачен Covid-19."

Он выключил телевизор, откинулся на деревянное кресло и подумал: "Вот это и есть идеальная симуляция. Глобальный страх и полное отсутствие смысла."

Следующие недели он ездил на мопеде в единственный магазин, покупал еду и подолгу сидел на пляже, глядя на горизонт. В голове всё ещё роились обрывки мыслей, но они казались слишком абсурдными даже для его романов.

Однажды он сказал себе:

– Может, я осуждаю не модерацию. Может, я осуждаю сам факт того, что пытаюсь осуждать.

И, усмехнувшись, записал это в свой блокнот.

Снимая двухэтажное бунгало, укрытое джунглями, Левиндт жил уединённо, выходя только за продуктами да на пляж. Он не носил маску, а только бандану и очки Ray Bam, потому что был уверен: на острове, где русская речь звучала реже, чем гимны дельфинов, его никто не узнает.

Но он недооценил своё собственное проклятие – славу.

Всё началось с того, что в продуктовом магазине он заметил двух девушек. Одна из них смотрела на него слишком долго, прежде чем отвлечься на бананы. Вторая, глядя на Пъе, шепнула что-то первой.

– Это он? – услышал он едва различимый шёпот.

Пъе напрягся.

В следующие несколько дней он замечал, что за ним кто-то ходит. Однажды, выйдя на пляж подышать воздухом, он заметил, что его снимают на телефон из-за пальмы.

– Чёрт, – пробормотал он.

Шёпот становился громче. Люди, жившие на острове во время локдауна, начали узнавать его. Русскоязычные туристы, застрявшие на Сумо, шептались:

– Это он.

– Да нет, не может быть.

– Ну посмотри: шляпа, очки, походка. Это точно Пъе!

– Скидывай в «сториз»!!

Он пытался делать вид, что ничего не замечает. Но, как это часто бывает, игнорирование только подогревает интерес.

Через несколько дней всё стало совсем плохо. Кто-то выложил в Инстаграм:

"На Сумо застрял сам Пъе Левиндт! Можете себе представить? Вот он, гений, сидит в продуктовом магазине, выбирает лапшу!"

После этого его бунгало начали брать приступом.

Кто-то стучал в дверь с криками:

– Пъе! Мы ваши фанаты! Откройте! Мы хотим фото!

Другие стояли у окна, подсвечивая его комнату телефонами.

– Это он! Точно он!

Третьи начали выкрикивать:

– Скажите, будет ли следующая книга "Трансмудизма"? Мы просто жить не можем без неё!

Когда он попытался не реагировать, фанаты начали писать ему в соцсети:

"Мы знаем, что вы здесь. Почему молчите? Вам что, сложно ответить?"