Она жила в съёмной маленькой квартирке. Как я и думал, она позвала меня не музыку слушать или пазл собирать. Я был отправлен в душ. А когда вышел, она уже лежала под простынкой полностью обнажённая. Это было похоже на чудо. Она досталась мне как жениху достаётся невеста. И я мечтал в те минуты лишь об одном, – чтобы во всей оставшейся жизни у меня не было ни одной женщины кроме нее.

Прошло много времени, а я всё ещё не мог надышаться её запахом. И вдруг меня пронзило ощущение, что произошло нечто ужасное. Предмет гигиены предательски соскользнул и остался внутри. Какой же я растяпа! Размечтался, летая в межзвёздном пространстве. Как я теперь сообщу ей об этом? И что я услышу в ответ? Но сообщать пришлось. И я услышал:

– Ты понимаешь, что это очень, очень плохо?

– Да, понимаю.

– Догадываешься, что может произойти?

– Угу…

Из её уст это звучало как очень строгий выговор.

Осень расцвела, покрыв деревья позолотой. Прогуливаясь в выходные за городом по лесной дорожке Машенька, как бы между прочим, сообщила:

– Я сделала тест. У меня две полоски.

– Тест на ковид? – уточнил я.

– Ага, конечно. Какой же ещё?

– А причём здесь две полоски? – продолжал тормозить я.

– А при том, что я бурундук. Обыкновенный! – засмеялась она.

Недотёпа! Я только на другой день понял суть того, что она сообщила мне. Это вызвало во мне целую бурю эмоций. Словно судьба вела меня по дорожке из жёлтого кирпича прямо в Изумрудный город моего счастья. Я должен как можно быстрее развестись. Но я скажу ей об этом позже. Только чтобы сообщить о результате. Меня охватило такое чувство нежности, что мне самому захотелось стать бурундуком, чтобы кормить её запасами зёрнышек из своих защёчных мешков. Мне нужно очень спешить, чтобы успеть сделать ей предложение раньше, чем она задастся вопросом – оставлять нам нашего бурундучка или нет? Конечно, я его в обиду не дам. Но не хочу думать даже о самой возможности такого обсуждения.

Осень продолжала наливаться и сгущать свои любимые цвета. В ближайший выходной мы снова должны были поехать на озеро. Я позвонил своей девочке, чтобы сообщить, что скоро заеду за ней. Но она попросила не заезжать сегодня сообщив, что простудилась и плохо себя чувствует.

– Ладно. – согласился я – Планы меняем. Но я всё равно приеду, чтобы быть с тобой. И привезу тебе фрукты и морс. Идёт?

– Нет, не заезжай, пожалуйста – попросила она – Я сделала тест на ковид. Результат будет завтра. А до этого – общение только по телефону.

Уговоры не помогли. Она решительно запретила мне появляться у неё. Тест оказался положительным. Её состояние резко ухудшалось. Надо было срочно решать вопрос с госпитализацией. А клиники все были переполнены. Реанимобили часами стояли в очереди в приёмные покои больниц. Когда Машу наконец положили в госпиталь, мне не стало легче. Я, как и тогда возле её работы, чувствовал своё бессилие и это бесило меня. У неё обнаружилось обширное воспаление лёгких. Она задыхалась. Говорить было трудно и мы только переписывались. Но она не жаловалась, не говорила о том, как ей тяжело. Узнавал я о её состоянии только когда изредка удавалось переговорить с врачом. Ей потребовалась искусственная вентиляция лёгких. А ещё через пару дней её перевели в реанимацию.

Время для меня остановилось. Я ещё плыл по течению. Ноги сами куда-то шли по привычке. Глаза смотрели и может быть даже что-то видели. Только я об этом не знал. Уши слышали вопросы и, возможно, язык мой на них отвечал. Только было ли это связно или невпопад – я не знаю.

Было около полуночи. Я сидел дома на кухне, склонившись над своим пазлом и не понимал: почему я здесь? Подошла жена. Она только что вышла из душа и была в халатике. Под расстёгнутым халатом нижнего белья нет.