«Вот это да! Морская душа возглавляет большой степной район с сельским хозяйством! А ведь я тоже бывший моряк. Значит, и я смогу стать руководителем. Вот это новость!» – и он стал внимательно прислушиваться к речи главы района.

– Соседи! – хриплым голосом начал своё вступительное слово Легков. – Сейчас вы поедете в колхоз «Блиновский». Там никто не собирается встречать вас, так как председатель колхоза убрался из деревни, а председатель сельского совета уже две недели не появляется на работе. Разгневанные люди подожгли их дома, да так, что деревянный дом председателя колхоза сгорел полностью, а у сельсовета пострадал только чулан, кирпичный дом уцелел! – Хозяин кабинета шумно вздохнул. – Остальное вы сами услышите от директора местной школы. Он давно ждёт вас! И ещё. Если не удастся доехать до села, оставляйте автобус и добирайтесь пешком. Там нет колхоза, чтобы чистить дорогу от снега! – Закончил он свою краткую, но очень долгую для него речь.

Действительно, вскоре колонна автотранспорта из Башкирии, повернув от большой трассы в сторону Блиновки, встала. Дорога была засыпана толстым слоем снега – не проехать. В большой населённый пункт, который маячил вдали, вела только тропинка. Приподняв воротники пальто, недоуменные делегаты зашагали вперёд.

Село Блиновка напоминало заброшенную территорию. Улицы завалены снегом, магазин закрыт, большой замок висит и на дверях местного клуба. Только чёрный дым из школьной котельной свидетельствовал о том, что здесь ещё живут люди. Около десятка человек, безмолвно стоящих перед школьным зданием, с любопытством уставились на башкирских делегатов.

– Я директор школы. Глава района говорил мне про вас, но не сказал, что столько вас будет, – начал своё выступление весь заросший бородой и усами директор. – Я не могу пригласить вас внутрь здания, там неимоверно холодно. Пока пользуемся мазутом, что остался от советских времён. Видите, и он не лучшего качества, дымит чёрным облаком. Если закончится, детей отправим по домам.

Смотреть на этого человека было не столько жалко, сколько страшно. Борода его ложилась на грудь, время от времени он хватался за уши и почёсывал затылок. Руки его то висели безвольно, то не могли найти себе места…

– Вот уже две недели у нас нет председателя колхоза, сбежал с работы и председатель сельсовета, – продолжил директор школы вполголоса. – Всё это не укладывается в голове. Как только закончили с разделом колхозного имущества, на следующий же день один из недовольных спалил топливный склад, подожгли дома обоих начальников.

Ильяс Хызыров в недоумении спросил:

– А как же разделили землю?

– Каждому колхознику досталось по семь гектаров пашни, – прозвучало в ответ. – Оставшиеся сенокосы и пастбища передали в районный фонд. Каменистые и болотистые участки не захотел брать никто. Поэтому они тоже перешли в фонд района. Обиженный на всё это глава района как бы в отместку сейчас не даёт нам тракторов для уборки снега с дорог. Раньше этим занимался местный колхоз.

Из продолжительного выступления директора школы башкирским делегатам стало известно, что, когда клуб и школа были в ведении колхоза, таких проблем не испытывали. И мазут жгли, сколько душе понадобится.

– Вон, смотрите, нет даже дороги до колхозной бани! – Директор протянул руку в сторону. – Она уже полгода не топится, и мы не можем помыться. Все обросли бородами. В степных деревнях Оренбуржья нет частных бань. Если раньше можно было попариться в колхозной бане, то сегодня вынуждены топить буржуйку и мыться в корыте. – Директор опять указал в сторону. – Вона, из окна торчит труба, и из неё идёт дым. Прежняя колхозная котельная закрыта почти целый год. Такие дела, братцы! Не знаем, чем это закончится.