Марк неодобрительно покачал головой.

– А он просто возьмет и отправит тебя обратно в прошлое, в твой проклятый сорок третий… Вольф, я, конечно, все понимаю, честно. Но, говоря откровенно, потерять тебя мы уже как-то не готовы.

– Это уж точно, – буркнула девушка, смутно пытаясь что-нибудь прочитать, дабы обнаружить какую-то надежду, найти что-то, могущее помочь им, но постоянно отвлекаясь, – Да и в подвал меня как-то вот совсем не тянет. Может, сходим наверх, посмотрим на те часы? – она подняла взгляд, робко оглядывая собеседников, – Вдруг мы ошиблись, вдруг там песок уже давно кончился, а мы тут напрасно паникуем…

– И тебе не страшно? – Пашка подозрительно прищурился, – Совсем-совсем не боишься убедиться, увидеть что-то… загадочное?

Тата выразительно фыркнула и, захлопнув книгу, решительно поднялась с пола.

– Я куда больше боюсь сидеть здесь, ничего не зная и не понимая, строя какие-то догадки и пугая себя еще больше. Лучше уже определиться однозначно, понять все и сразу. Пошли! Паша, ты покажешь дорогу.

Парень, не слишком воодушевленный такой перспективой, несколько сник и безрадостно кивнул. Самому ему идти наверх и убеждаться в подозрениях как раз не очень хотелось, но, вместе с тем, он не мог и не признать правоту подруги – запугивать самих себя, томясь в неизвестности, было делом весьма неблагодарным.

– А что мы будем делать, если убедимся, что это и в самом деле темпор? – Вольфганг, предпочитающий в основном слушать, а не говорить, осторожно кашлянул, шагая вперед, – Как вернуть… как спасти моего друга?

– Сначала убедимся, а потом будем решать, – Марк резко махнул рукой, будто разрубая воздух, – Все, баста. Идем наверх. И да, Вольф… – он неожиданно улыбнулся и мягко хлопнул немца по плечу, – Фридриха мы не бросим. Знаю, в твое время к русским вы относились иначе, но, клянусь…

– Марк, – солдат улыбнулся в ответ и покачал головой, – Я не сомневаюсь, что вы не бросите ни меня, ни его. Вы хорошие люди, я вижу это… Просто не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Если у темпора и есть недовольство кем-то – то это я, а не вы. Хотя я костей не трогал…

– Разберемся, – Пашка, всецело поддерживая друга в благородном порыве оказать помощь немцу, и к тому же вдохновленный перспективой пока не спускаться в подвал, решительно кивнул, – А теперь за мной! Тут главное – подняться, потому что лестница не слишком ровная, да и валяется на ней черти что… Раненный, не споткнись.

Раненный усмехнулся, легко склоняя голову – к поведению новых друзей он уже начинал привыкать, и с каждым мигом ловил себя на том, что все больше и больше привязывается к ним.

– Хорошо, – отозвался он и, глубоко вздохнув, аккуратно поправил мундир, пытаясь не подать виду, как неприятно грубая ткань касается еще не слишком хорошо затянувшихся ран.

– Кстати, тот факт, что ты так скоропостижно выучил русский тоже явно можно отнести к заслугам темпора, – заметила девушка, одергивая собственную футболку и уже направляясь вместе с друзьями к выходу из библиотеки. Вольфганг с живым интересом воззрился на нее.

– Как связаны время и язык?

– Непосредственно, – отозвался вместо сестры Марк, – На изучение языка требуется время, тем более, что русский считается сложным. Тебе же удалось за одну ночь, поспав на учебнике, выучить его настолько, что ты свободно общаешься с нами. Тата права – это заслуга темпора.

Немец, этой перспективой совершенно не воодушевленный, глубоко вздохнул и, опустив плечи, мимолетно поморщился.

– Но в таком случае получается, что Пауль прав – он уже взялся за нас. Еда в библиотеке, то, что я выучил язык… Не говоря уже о том, что я оказался здесь!