Сорок Седьмой прислушивается. Судя по шаркающему звуку, Канос идёт прямо к нему. Шаги всё ближе и ближе, и вот, наконец, затихают.

– Не трогайте его, – отчетливо вдруг произносит голос Шестьдесят Вторая.

Сорок Седьмой вновь отрывает глаза и видит Каноса с поднятой вверх рукой, сжатой в кулак, прямо перед собой. Служитель делает шаг в сторону и прижимает указательный палец к губам девочки.

– Молчать! – говорит он. Шестьдесят Вторая отодвигается, но в эту же секунду палец оказывается у неё во рту. – А так тебе нравится, крошка?

– Убери от неё руки, – негромко, но очень решительно говорит Сорок Седьмой.

– Не смейте разговаривать! Вы должны спать и молиться, – отвечает Канос, он всё же отступает на шаг. – Спать и молиться.

Здесь с ним не поспорить – рин закрывает глаза. Шаги Каноса удаляются, однако всё ещё слышно его бормотание.

– Спать и молиться, и очень скоро вы поймёте, почему это так важно.

Последний раз мы видели Анну, когда она, с ног до головы облитая крысиной кровью, терзаемая воспоминаниями из своей жизни, безумно металась по башне и, наконец, не выдержав всего кошмара происходящего, упала в обморок. Это не значит, что она потеряла сознание, как это могло бы произойти с любым из нас. Она продолжала всё видеть и понимать, вот только дух её был окончательно сломлен – она не могла больше найти в себе сил для сопротивления.

Лишь только тело её безвольно опустилось в кресло, как в тот же миг всё встало на свои места. Комната приобрела спокойный прежний вид: никаких крыс, никакой крови, никакого огня. Книги на полках, бумаги на столе, стул, обломки которого ещё мгновение назад валялись у окна, на своём месте.

Анна ещё долго сидела в кресле, пытаясь убедить себя, что ничего этого не было, что ей привиделся кошмар, что она просто перенервничала, но теперь всё будет хорошо. Однако она знала, что это не так. Разумеется, это испытание подсунул ей ОН, а она не смогла его выдержать. Она перестала надеяться на Божью силу и помощь и бросилась в объятья адского пламени. Её вера пошатнулась, а это значит, теперь она стала очень уязвима и практически беззащитна. Даже при малейшем намёке на подобную ситуацию инструкция требовала незамедлительно сообщить об этом руководству семинарии. А дальше известно что – проверка, расследование и как минимум отлучение от должности. Но в данной ситуации отставкой дело не закончится, это Анна знала наверняка. Если выяснится, что в инцидент был вовлечён один из служителей, последствия могут быть самыми ужасными (чрезмерно суровые наказания – обычное явление, достаточно вспомнить Ветхий завет).

О ночном происшествии никто из подчиненных ничего не узнал, даже Канос, но желание переговорить с кем-нибудь росло с каждым днём. Наконец, Анна остановила свой выбор на новом наставнике – Лейене. Такое решение было неслучайным. Несмотря на сравнительно юный возраст и отсутствие опыта, именно он казался ей наиболее духовно грамотным и принципиальным сотрудником. Ну и конечно, свою роль сыграли обстоятельства их первого знакомства – именно тогда, уже в первые минуты общения, он показал, что не чувствует себя новичком и твёрдо уверен в своём долге и готовности беспрекословно подчиняться высшим указаниям.

Кажется, именно он знает ответы на эти вопросы, думает Анна, вызывая наставника к себе. Конечно, я не смогу рассказать ему всего, что происходит, но думаю, можно будет обойтись и без этого.

Спустя минуту дверь открывается, и на пороге появляется Лейен. Анна замечает на его обычно спокойном лице лёгкое удивление.

– Вы звали меня, настоятельница? – кажется, голос его чуть дрогнул.