Ольга рассказала ему, как встретилась с этим мальчишкой, который оказался вовсе не мальчишкой, а девушкой по имени Катя, и как получилось так, что эта Катя очутилась в ее квартире.

Сергей никогда не верил в совпадения. То, что шпионивший у его особняка паренек вдруг появился в доме Ольги, на первый взгляд, никак не могло быть простой случайностью. У Раднецкого было достаточно врагов, и вполне могло статься, что кто-то подослал к нему соглядатая, – он являлся, как все знали, любимцем государя (при мысли об этом Раднецкий нехорошо усмехнулся), – а этого одного было достаточно, чтобы у него возникло множество недоброжелателей и завистников; к тому же, за последние несколько лет на дуэлях он убил одного человека и ранил двоих. И их родные, естественно, могли мечтать о мести.

Поэтому сбивчивый рассказ Ольги поначалу показался разъяренному Раднецкому просто бредом. Однако, немного успокоившись, он все же, хоть и не до самого конца, поверил ей. Во-первых, он знал ее несколько лет, и прежде она никогда не лгала ему, – во всяком случае, в серьезных вещах. Во-вторых, Сергей поговорил и с Гуго, и тот подтвердил каждое слово своей хозяйки. В-третьих, если эта Катя была у Шталь шпионкой, – как могла она не знать, где живет Раднецкий, и расспрашивать, в Петербурге ли он, если Ольга-то прекрасно знала, что он в столице!

Сергей каждый день ломал голову, кто была эта Катя, и почему она интересовалась им. Ольга сказала, что девушка показалась ей «хорошей семьи». Раднецкому в это мало верилось; он все время вспоминал ее раскосые глаза и ощеренный рот. Да и боль в ноге не проходила несколько дней; разве девушка из приличного дома будет лягаться, как необъезженная лошадь?..

Между тем, первые гости начали появляться. Они останавливались в дверях, с восторгом рассматривая залу. Белая с золотом, она буквально слепила глаза. Малиновыми были лишь диванчики и стулья, стоявшие в простенках между окнами и распахнутыми дверями в соседнюю залу, и портьеры, собранные в красивые фестоны.

Помимо огромных люстр, зала освещалась великолепными напольными светильниками, стоявшими вдоль окон: на округлых яшмовых и сердоликовых основаниях стояли фигурки из черного агата и держали в руках канделябры с зажженными свечами.

В этот вечер сама природа помогла украсить залу; с позавчерашнего дня грянул холод, и все выходившие на Неву окна покрылись морозными узорами.

Входившие гости были все румяны и оживленны; Раднецкий мельком увидел в одном из зеркал свое лицо, – бледное, злое, с крепко сжатыми губами и глубокой складкой между бровей, – и контраст неприятно поразил его. Ему следует держать свои чувства под бОльшим контролем. Скоро появится император; и Ирэн должна, естественно, быть здесь. Ни они, и никто здесь не должен догадаться о том, что он испытывает.

Он постарался придать себе полностью уверенный и деловой вид, – самый подходящий для его звания, – и направился в последний раз в обход порученной ему территории…

Марья Андреевна Березина, Алина, Аня и генеральша вступили в залу, когда приглашенных уже было видимо-невидимо. Алина, как ни храбрилась всю дорогу, явно растерялась при виде столь ослепительного зрелища и стольких лиц, и даже схватила мать за руку. В этот момент она менее всего напоминала светскую холодную красавицу, какой хотела казаться, и стала просто ошеломленным испуганным ребенком.

Накануне она с Льветарисной и матерью уже была в Зимнем на представлении императрице, но то было совсем другое, и при виде всей этой пышности, сверкания и многолюдности Алина вначале потеряла голову.