– Что все это значит? – Брейгель приподнял крышку очередного кофра, доверху заполненного пенопластовыми чипсами, как будто в нем перевозили очень дорогую и хрупкую антикварную вазу.

– Похоже на культ вуду, – мрачно заметил Орсон.

– Да ладно! – недоверчиво посмотрел на него Камохин.

– Тогда что это такое?

Биолог протянул стрелку небольшую палочку, к которой были привязаны десятка полтора обрезков толстой конопляной веревки разной длины с причудливыми узелками.

– Похоже на кипу, – сказал Осипов. – Индейские узелковые письмена.

– Ну, если только это монгольские индейцы, – скептически усмехнулся Орсон и спрятал странный предмет в сумку.

– Ты разбираешься в вуду, Док? – спросил Брейгель.

– Как и всякий образованный человек, – гордо вскинул обмотанный шемагом подбородок Орсон.

На дне ящика, от которого за версту разило формалином, было полно осколков толстостенной посуды без этикеток.

Брейгель поворошил песок ногой, затем наклонился и поднял небольшую куклу, связанную из разноцветных ниток.

– Похоже, здесь можно найти все, что угодно, кроме научной аппаратуры, – заметил он.

Осипов заглянул в очередной кофр, совсем небольшой по сравнению с остальными. Среди разноцветных пенопластовых шариков лежал череп. Настоящий человеческий череп, без нижней челюсти. И с небольшой круглой дыркой в центре лба. Судя по виду, череп был очень старый. Осипов аккуратно взял его в руки. Внутри что-то стукнуло. Осипов встряхнул череп. Стук повторился. В черепе находился какой-то небольшой, но увесистый предмет.

– Крис! – Осипов показал череп биологу.

– Ничего интересного, – пожал плечами тот. – Обычный человеческий череп. Судя по состоянию кости, я бы сказал, что его вырыли из какой-то старой могилы.

– Там внутри что-то есть. – Осипов встряхнул череп.

– Пуля. – Брейгель приложил указательный палец к отверстию. – Пробила лобовую кость, отрикошетила от задней стенки и осталась внутри.

– А, может быть, это что-то другое?

– Чтобы убедиться в том, что я прав, придется его расколоть.

– Я не стану это делать.

– Я тоже.

Осипов осторожно уложил череп обратно в кейс с пенопластовыми шариками и закрыл крышку.

– Все это, конечно, глупые суеверия, но тем не менее все разумные люди предпочитают держаться подальше от старых костей. Кто знает, быть может, в этом есть какой-то смысл?

– Конечно, – усмехнулся Орсон. – На старых костях полно патогенных микроорганизмов.

Камохин откинул кусок брезента, придавленный тремя большими камнями.

– Этого я уже совсем не понимаю.

Под брезентом стоял квадратный пластиковый ящик с четырьмя большими лабораторными бутылями, называемыми «четвертями». Каждая объемом два с половиной литра. Три бутыли были пустые, но, судя по потекам, оставшимся внутри, на стенках, в них содержалась густая темно-красная жидкость. Последняя четверть, заткнутая черной резиновой пробкой, оставалась полной.

– Что это, Док?

Орсон, не долго думая, выдернул пробку и сунул в горлышко палец.

– Это кровь, – объявил он, посмотрев на перемазанный красным палец. – Не свернувшаяся, потому что в нее добавлен антикоагулянт.

– Кровь? – непонимающе сдвинул брови Камохин. – Чья?

Брейгель и Осипов так же выжидающе смотрели на биолога.

– Вы, ребята, слишком высокого обо мне мнения. – Орсон вытер палец о песок. – Вот так, на глаз, я это определить не могу.

– Зачем им была нужна кровь?

– Я же сказал, ритуал вуду.

– Готов согласиться с Доком. – Брейгель помахал найденной куколкой. – Каким-то шаманизмом это попахивает.

– Хотите сказать, наемники с помощью магии вызвали гигантского паука? – недоверчиво прищурился Камохин.

– А откуда он еще мог появиться? – пожал плечами Орсон. – Не из этой же дыры? – кивнул он на квадратное отверстие в песке.