Его снова закрыли в палате частной психиатрической клиники. Курс лечения не изменил его уверенности в себе – и тогда он сбежал из клиники, скитался некоторое время, выступая со статьями на социальные темы в местной прессе – то как «студент университета и актер», то как «молодой драматург из Рио».

В конце концов он вернулся домой. «Когда человек извлек свою мечту со дна души и многие годы питал ее силой своей любви, не замечая рубцов и шрамов, оставшихся на сердце после многотрудной борьбы за ее воплощение, он вдруг начинает замечать, что то, чего он так долго желал, уже совсем близко и вот-вот осуществится – возможно, уже завтра; именно на этом этапе его ожидает последнее препятствие: страх перед исполнением мечты всей его жизни» (Пауло Коэльо).

Родители согласились не возвращать его в клинику, уверяли, будто интересуются его журналистской работой, и больше не требовали, чтобы он приходил домой в определенное время.

Фернандо Морайс со своей книгой «Маг. Биоргафия Пауло Коэльо»

В 1967 году Пауло Коэльо примкнул к движению любительского театра, который в Бразилии в то время стал массовым явлением – не только явлением искусства, но и социального протеста. В один день августа того же года имя Коэльо появилось на страницах трех разных изданий о культурной жизни Рио. В театре «Арена» он был автором и режиссером спектакля «Сокровище капитана Беренгундо»; в «Санта-Терезинье» афиша гласила, что он драматург постановки «Аладдин и волшебная лампа», а в театре «Кариока» он выступал как актер в «Крылатом ягуаре» Валмира Аялы. В марте Пауло пригласили участвовать в большой постановке: речь шла о мюзикле «Трехгрошовая опера» Бертольда Брехта и Курта Вайля. Спектакль имел громкий успех.

Кто-то из друзей сказал начинающему актеру и драматургу, что видел в зале его родных: его семья смирилась…

«Духовная жизнь сводится к любви. Любят не потому, что хотят сотворить благо, или помочь кому-либо, или оберечь и защитить кого-то. Когда мы поступаем таким образом, то рассматриваем нашего ближнего всего лишь как объект, а себя – как людей, одаренных благородством и мудростью. Это не имеет с любовью ничего общего. Любить – значит причаститься другого человека и обнаружить в нем искорку Божьего огня» (Пауло Коэльо).

Тогда же он пристрастился и к наркотикам… как к составной части того сегмента общества, в котором он теперь существовал – артисты, писатели, художники – все, как правило, левых убеждений и свободных в своем поведении… От наркотиков он отказался – раз и навсегда – только в тридцатилетнем возрасте.

Паоло Коэльо с труппой театра

«Если то, что ты нашел, сделано из добротного материала, никакая порча его не коснется. И ты смело можешь возвращаться. Если же это была лишь мгновенная вспышка, подобная рождению звезды, то по возвращении ты не найдешь ничего. Зато ты видел ослепительный свет. Значит, все равно пережить такое стоило» (Пауло Коэльо).

В 1968 году Пауло вновь в жесточайшей депрессии, вновь громит свою комнату: сломанная мебель и разорванные книги… Но вместо «скорой помощи» он увидел молодого врача. Одного без шприца и смирительной рубашки.

Врач, присев на кровать, осмотрелся, и произнес:

– Разгромили все? Великолепно!

Пауло от неожиданности не вымолвил ни слова.

Врач же продолжал:

– Вы разгромили свое прошлое. Отлично! С ним покончено, начинаем думать о будущем. Хорошо? Я жду вас у себя в кабинете, будете приходить два раза в неделю. Мы с вами будем вместе с вами выстраивать ваше будущее.

Пауло лишь кивнул в знак согласия. Позднее он скажет: «Хороший психиатр должен быть чуточку сумасшедшим». Так оно, видимо, и было…